Жозеф Артур де Гобино - Опыт о неравенстве человеческих рас. 1853г.(том1)

Мы, европейцы, сделали искусство чем-то, настолько тесно связанным с высшим проявлением разума и достижениями науки, что только силой абстракции мы можем включить в него танец. Для негра, напротив, танец, как и музыка, является предметом неудержимой страсти. Дело в том, что чувственность сильнее всего выражается в танце. Поэтому он занимал главенствующее место в общественной и частной жизни ассирийцев и египтян, и там, где античный мир Рима сталкивался с этим удивительным и опьяняющим видом искусства, мы также встречаем его среди семитского населения Испании, главным образом в Кадиксе.

Таким образом, негр в высшей степени обладает чувственными способностями, без которых нет искусства, а с другой стороны, отсутствие умственных способностей делает его совершенно невосприимчивым к культуре искусства, даже к оценке того возвышенного, что может дать благородный человеческий ум. Чтобы его способности приобрели настоящую ценность, он должен был объединиться с расой, наделенной другими качествами. В этом союзе меланийский вид являл собой женскую часть, и хотя его различные ветви в разной мере смешаны с белым элементом, именно последний представляет мужской принцип. Получившийся результат заключает в себе не все качества обеих рас. Здесь имеется двойственность, которая и объясняет последующую его плодовитость. Менее бурный в проявлении чувственности, чем чистые представители женского принципа, менее выраженный в интеллектуальной мощи, чем мужской принцип, результат смешения сочетает в себе обе сущности, которые служат основой для художественного творчества, недоступного для каждой из этих ветвей в отдельности. Конечно, я изобразил некое абстрактное, идеальное существо, которое встречается очень редко.

Во всяком случае, если можно представить себе сочетание таких качеств у отдельных людей, то таких народов просто не может быть. В массе людей этнические элементы находятся в непрерывном движении, и трудно уловить моменты, когда они приходят в равновесие, тем более, что такие моменты настолько скоротечны и непредсказуемы, что не стоит о них говорить — лучше рассматривать периоды, когда один из элементов, явно преобладая над другим, на долгое время определяет судьбу нации.

Обе древние цивилизации, обильно пропитанные меланийским духом и вдохновленные и управляемые мощью белой расы, обязаны преобладанию черного элемента экзальтацией, которая их характеризует, следовательно, чувственность — их главный и общий признак.

Египет продержался меньший срок, чем черные хамитские народы, получившие мощный приток семитской крови. Правда, страна также получила арийскую поддержку, но постоянный приток меланийской крови придал нации ту самую неподвижность, из-за которой она освободилась от грандиозности только для того, чтобы погрузиться в гротеск.

Благодаря белым нашествиям ассирийское общество приобрело больше свободы художественного вдохновения. И также выиграло от этого: если в смысле возвышенного ничто не сравнится с величием пирамид и некоторых дворцов-храмов в Верхнем Египте, то этим прекрасным памятникам недостает живости барельефов Хорсабада; что касается украшений ниневийских зданий — мозаика и глазурованные кирпичи, — я уже говорил, что даже греки смогли лишь копировать эти шедевры, но не достигли такого изысканного вкуса.

К сожалению, меланийский принцип был слишком силен и стал преобладающим. Великолепные ассирийские скульптуры, которые следует отнести к античности, предшествующей VII в. до н. э., знаменует довольно короткий период. После указанного века наступил глубокий упадок, и в конце концов восторжествовал культ уродливого, столь характерный для черной расы.

Отсюда вытекает следующее: для того, чтобы обеспечить истинное царство искусств, необходимо было смешение черной крови с кровью белой, причем последней должно было быть больше, чем в лучшие времена Мемфиса и Ниневии. Только при этом условии могла сформироваться раса, обладающая бесконечным воображением и чувствительностью в сочетании с большим умом. Такое смешение произошло позже, когда в истории появились южные греки.

Мы дошли до эпохи, когда мидийцы штурмом взяли Вавилон, когда ассирийская империя начала меняться по форме и содержанию. Сыновья Хама и Сима навсегда покинули первые ряды народов. Вместо того, чтобы управлять государствами, они превратились в негативный, дезорганизующий фактор. На арену вышли арийцы; теперь мы можем рассмотреть их ближе — уже не только как ветвь, участвовавшую в создании Египта, но как самое знаменитое и благородное семейство белой расы.

Мы получим о них неполное представление, если сразу приступим к мидийцам, не изучив всю группу, малой частью которой они были. Поэтому начнем с самых мощных ветвей семейства. Для этого нам придется отправиться в районы на востоке Индии, где появились самые крупные группы арийских народов:

Но первые шаги мы направим за пределы Индии, по тому что брахманская цивилизация, в определенной мере чуждая западному миру, значительно оживила восточный регион и, столкнувшись там с расами, которых ассирийцы и египтяне видели только мельком, она оказалась в тесном контакте с желтыми ордами. Изучение этих отношений и их результатов представляет особую важность. Мы увидим, насколько превосходство белой расы утвердилось в отношении монголов, так же как и черных народов, в какой мере это доказывает история, а затем соответствующее состояние обеих низших рас и производных от них народов.

Трудно определить синхронизм между первыми переселениями хамитов и арийцев; не менее трудно обойтись без попытки сделать это. Пришествие индусов в Пенджаб произошло настолько давно, за пределами всякой позитивной истории, что филология отодвигает этот факт в глубокую древность. Это событие можно датировать эпохой до 4000 г. до н. э., и скорее всего арийцы примерно в это же время, в силу тех же обстоятельств, оставили прародину белого семейства и спустились на юг — одни к западу, другие к востоку.

Арийцы, более удачливые, чем хамиты, в течение долгих веков наряду со своим национальным языком, священным приложением к первобытному наречию белой расы, сохранили физический тип, который позволил им избежать смешения с черным населением. Чтобы объяснить этот феномен, следует признать, что аборигены отступали, рассеивались или уничтожались завоевателями, или они жили разобщенными в высокогорных долинах Кашмира, первой индийской страны, куда пришли арийцы. Кстати, нет никаких сомнений в том, что древнее население этих земель принадлежало к черному типу. [120]Об этом свидетельствуют меланийские племена, которые еще и сегодня встречаются в Камауне, Они состоят из потомков тех беженцев, которые не последовали примеру соотечественников и не ушли в Виндхукские горы и в Декан, а предпочли высокогорные ущелья, где можно было найти надежное убежище и долго сохранять свою этническую индивидуальность.