Джон Ллойд - Книга всеобщих заблуждений

Весна сломала обе ноги и повредила позвоночник, но осталась жива благодаря тому, что удар о землю приняла на себя туалетная кабинка, к которой было привинчено кресло стюардессы.

Падение Элкимейда было смягчено елкой и сугробом. Удивительно, но все обошлось без единого перелома. Когда летчика нашли, тот преспокойно сидел в снегу и покуривал.

а) На них охотились ради пищи.

б) На них охотились ради забавы.

в) Из-за исчезновения привычной среды обитания.

г) Из-за соперничества с другими видами.

Маврикийского дронта, или додо ( Raphus cucullatus ), неизменно считают символом двух явлений: мертвости и глупости.

Нелетающие аборигены острова Маврикий, додо эволюционировали в окружении, свободном от наземных хищников, и исчезли с лица земли менее чем за сто лет, потому что, во-первых, был уничтожен лес — среда их обитания, а во-вторых, на острове значительно расплодились свиньи, крысы и собаки, которых завезли колонисты. Невероятно, но предками додо были обыкновенные голуби. Однако, в отличие от другого всемирно известного вымершего вида, странствующего голубя, на этих птиц никто не охотился ради пищи, поскольку мясо додо было практически несъедобным — голландцы даже называли дронтов walgvogel , то есть «отвратная птица».

Португальское имя dodo тоже не больно лестное, оно означает «болван». Дронт, чувствуя себя в полной безопасности, совершенно не боялся людей, а потому никуда не убегал и, следовательно, не представлял ценности для охоты. К 1700 году маврикийский дронт исчез полностью.

В 1755 году директор Ашмола — Музея истории природы и археологии при Оксфордском университете — решил, что их чучело додо слишком попорчено жучками и молью, чтобы держать его дальше, и распорядился бросить «мусор» в костер. Это был единственный остававшийся в мире экспонат додо. Проходящий мимо работник пытался вытащить чучело из огня, но ему удалось спасти лишь голову и часть лапки.

В течение долгого времени все, что нам было известно о додо, основывалось на этих жалких останках, нескольких описаниях, трех-четырех картинах маслом и горстке косточек. Даже о динозаврах мы знали намного больше. Лишь в декабре 2005 года ученым удалось обнаружить на Маврикии массовое захоронение дронтов, что позволило более точно воспроизвести внешний вид легендарной птицы.

Со времени исчезновения маврикийских дронтов и вплоть до выхода «Алисы в стране чудес» в 1865 году о додо практически не вспоминали. Чарльз Доджсон (более известный как Льюис Кэрролл) преподавал в Оксфорде математику и, скорее всего, видел додо в музее Ашмола.

В «Алисе в стране чудес» додо появляется в сцене «бега по кругу» — состязании, где «все бежали когда хотели и останавливались когда хотели» и где побеждают все и каждый получает награду [41]. Каждая из птиц в этой сцене — намек на реальных лиц, присутствовавших на лодочной экскурсии, когда Доджсон рассказал свою историю в первый раз, а Додо, как считают исследователи творчества писателя, — это сам Льюис Кэрролл.

Иллюстрации Джона Тенниела быстро вернули дронту былую известность. Идиома «dead as a dodo» (отживший свой век) также относится к этому периоду.

А вот и неправильно.

Никто никогда не видел, чтобы страус прятал в песок голову. Когда страусам угрожает опасность, они удирают прочь — как любое здравомыслящее животное.

Миф о голове и песке, вероятно, возник из-за того, что иногда страусы лежат в своих гнездах (по сути, неглубоких ямках), вытянув шею вперед, и тщательно осматривают горизонт на предмет опасности. Если хищник подходит чересчур близко, страусы вскакивают и дают стрекача. Страус может бежать со скоростью 65 км/ч без остановки в течение получаса.

Страус — самая крупная птица на Земле: самец достигает 2 м 70 см в высоту, однако мозги у них размером с грецкий орех — меньше, чем их глазные яблоки.

Карл Линней [42]классифицировал страуса как Struthio camelus , то есть «воробей-верблюд», — возможно, из-за того, что страусы живут в пустыне и у них длинные шеи, напоминающие верблюжьи. Греки называли страуса homegas strouthos — «большой воробей».

Самый первый миф о страусе, прячущем голову в песок, встречается в трудах древнеримского историка Плиния Старшего, который, кстати, считал, что страусы сверлят свои яйца свирепым взглядом, дабы потомство побыстрее проклюнулось.

Плиний, правда, забыл упомянуть о способности страусов проглатывать абсолютно странные вещи.

Помимо камней, которые страусы используют для улучшения пищеварения, они готовы проглотить практически все на свете, будь то железо, медь, кирпич или даже стекло. А один чудо-экземпляр из Лондонского зоопарка умудрился слопать метр веревки, кассету с пленкой, будильник, велосипедный золотник, карандаш, расческу, три перчатки, носовой платок, золотое ожерелье, наручные часы и целую кучу монет.

Есть сведения, что страусы в Намибии не прочь полакомиться даже алмазами.

В гнездах.

Эти крупные, мускулистые приматы каждый вечер (а то и после сытного обеда) вьют себе новое гнездо — на земле либо на нижних ветвях деревьев.

За исключением совсем молодых особей, расклад у горилл такой: одна обезьяна — одно гнездо.

Конечно, эти гнезда трудно назвать произведениями искусства — всего лишь незатейливое логовище из переплетенных веток с листвой в качестве матраса, на постройку которого уходит не более десяти минут. Причем самки с детенышами предпочитают спать на деревьях, а самцы, или «доминанты», устраиваются на земле.

Согласно некоторым наблюдениям, гориллы, живущие в низинах, весьма чистоплотны и домовиты; гориллы же горные равнодушны к гигиене, регулярно загаживают свои гнезда и совершенно не брезгуют спать на кучах собственного дерьма. Плавать гориллы так и не научились. А хромосом у них сорок восемь — на две больше, чем у людей.

Каждый год бушмены съедают больше горилл, чем содержится во всех зоопарках мира.

Вне всякого сомнения, речь идет об обыкновенной домашней курице.

На сегодняшний день общее число цыплят во всем мире составляет приблизительно 52 миллиарда — примерно по девять на каждого жителя Земли. Семьдесят пять процентов рано или поздно попадут к нам на стол, однако вот уже почти 3000 лет их главным образом выращивают ради яиц. До того как в Британию пришли римляне, никому и в голову не приходило есть саму птицу.