Марк Блау - От добермана до хулигана. Из имен собственных в нарицательные

Деньги у Леви Ситроена были. Их хватило даже на то, чтобы съездить в город детства и юности, в Одессу. Здесь он познакомился с Машей Кляйнман, дочерью варшавского ювелира, женился на ней и увез сначала в Амстердам, а потом в Париж, тогдашнюю «столицу мира». При переезде во Францию в голландском написании фамилии Citroen появились две точки над e: Citroën, чтобы французы читали именно «Ситроен», а не «Ситрён».

Андре оказался последним, пятым, ребенком в семье Ситроенов. Когда ему было шесть лет, отец покончил жизнь самоубийством. Правда, семье и детям остался солидный капитал. А еще немалые связи в деловых кругах Парижа.

В 1900 году Андре Ситроен окончил элитное по тем временам учебное заведение – парижскую Политехническую школу. После службы в армии (в инженерных войсках) – поездка к родственникам в Лодзь. Оттуда юноша возвратился с идеей создать зубчатую передачу с шестеренками особенной формы, которые бы выдерживали большие нагрузки. Форма зубцов шестеренок (в виде шеврона) была запатентована; зубчатые передачи Ситроена, запущенные в производство, стали приносить изобретателю немалый доход. Позже Андре сделал эмблемой своей автомобильной фирмы именно двойной шеврон – в память о своем первом успехе как инженера и предпринимателя.

Луи Рено стал богат и знаменит во время Первой мировой войны благодаря выполнению государственных военных заказов. Андре Ситроен взлетом своего производства тоже обязан войне. Его первым крупным военным заказом было производство шрапнельных снарядов для французской и русской армий. Именно тогда состоялась его первая встреча с русским военпредом, графом А. А. Игнатьевым. Выполнить этот заказ в приемлемые сроки никто не брался, а на производстве Ситроена было подходящее оборудование. Его завод выпускал шарикоподшипники, значит, можно было делать и маленькие стальные шарики – начинку шрапнельных снарядов.

Ситроен владел огромным участком на берегу Сены, недалеко от Эйфелевой башни и буквально напротив Булонь-Бийанкура, где тогда располагались главные заводы Рено. На этом участке было капустное поле, но через несколько месяцев после получения заказа там уже построили заводские корпуса, где сразу же развернулось производство. Стоимость самого участка была настолько велика, что военное ведомство охотно приняло его в качестве залога, выдавая заказ неизвестному до той поры фабриканту. Хорошо, что рядом была Сена, по которой без задержек поступили на новый завод заказанные в Америке автоматические станки. Таких станков не было во Франции ни у кого, даже у Рено. Благодаря им Ситроен добился высочайшей производительности труда.

Ситроен вообще показал себя большим мастером в организации производства. Все непроизводственные операции, на которые тратилась изрядная часть рабочего времени, были оптимизированы. Большая столовая позволила сократить время обеденного перерыва до получаса. На заводе построили ясли, детский сад, прачечную и поликлинику, чтобы инженеры и рабочие (среди которых, по военному времени, было много женщин) не отвлекались от основной работы.

Война принесла Ситроену большие доходы и высшую награду Франции – орден Почетного легиона. После войны он, быстро переоборудовав производство, выпустил на улицы французских городов первый автомобиль «для всех». Точнее, для многочисленных представителей среднего класса. Впервые в Европе на заводах Ситроена был применен сборочный конвейер, и производство автомобилей достигло сотни машин в день. Подход к автомобилю у Ситроена тоже был чисто американский, фордовский: автомобиль не роскошь, а средство передвижения. И еще: французы достойны ездить на любом автомобиле любого цвета, но это должен быть черный «Ситроен» . Впрочем, живя во Франции и зная, что некрасивую машину французы вряд ли купят, Ситроен немало внимания уделял и дизайну своих автомобилей.

Пожалуй, первым среди европейских автопромышленников он по-настоящему занялся и рекламой. Чего стоит, например, надпись Citroën , выведенная в парижском небе двумя самолетами. А какая иллюминация украсила Эйфелеву башню сразу же после того, как в 1919 году в Париже, наконец, отменили светомаскировку? Реклама «Ситроена», конечно. Кстати, освещать Триумфальную арку в Париже тоже стали по инициативе Ситроена. Но не в рекламных целях, а просто так. Для красоты.

Рекламные автопробеги Ситроен очень уважал. В 1924–1925 годах гусеничные автомобили «Ситроен» прошли через пески Сахары от Алжира до Судана, а в 1931–1932 годах – через всю Азию по маршруту Бейрут – Пекин.

В 1933 году Ситроен перешел в «большое наступление». За пять месяцев он реконструировал свои заводы, и теперь с конвейера могли выводить 1000 автомобилей в день. Столько потреблял тогда весь автомобильный рынок Франции. Французы достойны ездить на любом автомобиле, но это должен быть «Ситроен»…

Планы по захвату всего автомобильного рынка не осуществились из-за кризиса. Банки перестали давать кредиты. Особенно после того, как газеты обошла новость о том, что Ситроен проиграл в рулетку – ни много ни мало миллион франков. Андре Ситроен объявил себя банкротом, его фирма перешла во владение главного кредитора, компании Michelin. Закрытие завода грозило Франции серьезными потрясениями: на улице могли оказаться четверть миллиона рабочих. Правительство предложило фирме Michelin субсидии за обещание продолжить производство. Впоследствии компания была национализирована. Даже имя прежнего владельца через некоторое время вновь появилось на капотах автомобилей.

Но тело умершего в июле 1935 года Андре Ситроена доставлял на кладбище Монпарнас в Париже «безымянный» автомобиль – фирмы «Ситроен» к тому моменту уже не существовало. Среди провожавших был и давний соперник, Луи Рено.

– Чем бы мы, французская промышленность, стали без вас? – сказал он в своей надгробной речи. Признание конкурента дорогого стоит.

Автомобили марки «Ситроен» по-прежнему бегают по дорогам Франции и мира, хотя компания «Ситроен» давно уже куплена другой автомобильной компанией, «Пежо».

На капоте автомобиля красуется вставший на задние лапы лев. Это герб провинции Франш-Конте. Из этой провинции на востоке Франции, из городка Монбельяр, тянутся корни семейства Пежо. С XV столетия крестьянствовали они в тех краях, прикупая понемногу земли. В XVIII веке на этих землях уже было построено несколько ветряных мельниц, и семейство Пежо процветало, зарабатывая себе на жизнь мукомольным делом, а также прядением и ткачеством.

В 1810 году появилась компания «Братья Пежо». Жан-Пьер и Жан-Фредерик Пежо (Jean-Pierre et Jean-Frédéric Peugeot) организовали фабрику по производству стали. Из стальных полос делали пилы и пружины для часов. Спрос на стальную ленту был. В округе, да и за границей, в Швейцарии, процветали часовщики и часовое дело. В 1858 году фабрика расширила номенклатуру производимых товаров: домашняя утварь, инструменты, кофейные мельницы, швейные машинки, зонты, даже стальной «скелет» для дамских кринолинов и корсетов. Тогда-то эмблемой нового производства и стал знаменитый лев.