Карл Саган - Космос

В обычном видимом свете можно наблюдать бледно-желтые облака Венеры, но, как впервые отметил Галилей, в них практически не на чем задержаться взгляду. Однако камера, работающая в ультрафиолетовом диапазоне, позволяет рассмотреть в верхних слоях атмосферы изящную, сложную систему вихревых ветров, дующих со скоростью около 100 метров в секунду. На 96 процентов атмосфера Венеры состоит из углекислоты. Имеются незначительные следы азота, водяного пара, аргона, угарного и других газов, но содержание углеводородов и углеводов не превышает 0,1 части на миллион. Облака Венеры, как выяснилось, представляют собой в основном концентрированный раствор серной кислоты. Присутствуют также небольшие количества соляной и плавиковой кислот. Даже верхние, холодные облака Венеры оказались совершенно отвратительным местом.

Над видимым облачным слоем, на высоте около 70 километров от поверхности, всегда висит дымка из мельчайших частиц. На уровне 60 километров мы ныряем в облака, чтобы очутиться в окружении капелек концентрированной серной кислоты. По мере погружения они становятся крупнее. В нижних слоях атмосферы имеются следы едкого газа – диоксида серы (SO2). Поднимаясь выше облаков, он испытывает на себе разлагающее действие ультрафиолетового излучения Солнца и вступает в реакцию с водой, образуя серную кислоту, которая конденсируется в мельчайшие капли, оседает и на небольших высотах благодаря нагреванию вновь распадается на SO2 и воду, завершая круговорот. По всей Венере постоянно идут сернокислые дожди, но ни одна капля никогда не достигает поверхности планеты.

Желтый серный туман продолжается до высоты 45 километров над поверхностью, достигнув которой, мы оказываемся в плотной, но кристально прозрачной среде. Однако атмосферное давление настолько велико, что разглядеть поверхность невозможно. Солнечный свет, рассеиваемый молекулами атмосферы, полностью скрывает ее из виду. Здесь нет пыли, нет облаков, просто газовая оболочка планеты становится осязаемо плотной. Сквозь лежащие выше облака проникает довольно много солнечного света, не меньше, чем на Земле в пасмурный день.

Обжигающая жара, разрушительное давление, ядовитые газы и жуткий красноватый свет делают Венеру больше похожей не на богиню любви, а на воплощение преисподней. Насколько мы можем судить, в некоторых местах поверхность покрыта беспорядочно разбросанными, немного размягченными каменными обломками – враждебный, пустынный ландшафт, который изредка разнообразят разъеденные останки брошенных космических кораблей с далекой планеты, совершенно неразличимые сквозь толстую, облачную, ядовитую атмосферу [75] Очень маловероятно, чтобы в такой ужасной местности водилось что-то живое, даже создания, очень сильно отличающиеся от нас. Органические и любые мыслимые биологические молекулы просто распались бы здесь на куски. Но проявим снисходительность и вообразим, что разумная жизнь все же возникла на такой планете. Сможет ли эта жизнь создать науку? В основе развития науки на Земле лежали наблюдения закономерностей движения звезд и планет. Но Венера полностью укрыта облаками. Ночь продолжительна – около 59 земных суток, – однако с поверхности Венеры вы не увидите на небе объектов астрономической Вселенной. Даже Солнца не видно в дневное время; его свет рассеивается по всему небу – так аквалангист под водой видит только однородное разлитое свечение. Если на Венере построить радиотелескоп, он сможет обнаружить Солнце, Землю и другие далекие объекты. Существование звезд можно, в конце концов, вывести из общих принципов физики, но это будут исключительно теоретические построения. Иногда я задаюсь вопросом, какова была бы реакция разумных существ с Венеры, когда однажды, научившись летать в плотной атмосфере, они проникли бы сквозь загадочную вуаль облаков на высоте 45 километров, поднялись над ними и впервые увидели бы восхитительную Вселенную – Солнце, планеты и звезды. – Авт. .

Венера дает нам пример всепланетной катастрофы. Теперь уже понятно, что высокая температура поверхности является следствием мощного парникового эффекта. Солнечный свет проходит сквозь атмосферу и облака Венеры, которые полупрозрачны для видимого света, и достигает поверхности. Нагретая поверхность пытается посредством излучения отдать теплоту космосу. Поскольку Венера намного холоднее Солнца, она испускает излучение преимущественно в инфракрасном, а не в видимом диапазоне спектра. Однако углекислый газ и водяной пар [76] На настоящий момент остается некоторая неопределенность в оценке содержания водяного пара на Венере. Газовый хроматограф на зондах «Пионер-Венера» оценил содержание воды в нижних слоях атмосферы в несколько десятых долей процента С другой стороны, инфракрасные измерения советских аппаратов «Венера-11 и -12» дают величину около сотой доли процента. Если принять за истину первое значение, то углекислого газа и водяного пара совершенно достаточно, чтобы удержать почти все тепловое излучение с поверхности и обеспечить температуру около 480°С. Коль скоро справедлива вторая оценка, – а я полагаю, что она более надежна, – углекислый газ с водяным паром могут поддерживать на поверхности температуру лишь 380°С, а для закрытия остающихся инфракрасных окон в атмосферной теплице понадобится участие других составляющих атмосферы. На эту роль вполне подходят небольшие количества SO2, СО и НСl. Все они обнаружены в атмосфере Венеры. Таким образом, последние запуски американских и советских космических аппаратов к Венере смогли подтвердить, что парниковый эффект действительно является причиной высокой температуры поверхности. – Авт. в атмосфере Венеры почти идеально поглощают инфракрасное излучение, солнечное тепло оказывается в ловушке, и температура поверхности растет – пока та небольшая доля инфракрасного излучения, которой удается просочиться сквозь мощную атмосферу, не уравновесит солнечный свет, поглощаемый нижними слоями атмосферы и поверхностью.

Соседний мир явился нам угнетающе неприглядным. Но мы вновь вернемся на Венеру. Она все же по-своему притягательна. В конце концов, герои греческих и скандинавских мифов не чурались визитов в преисподнюю. Нам многое предстоит узнать о нашей планете, которая по сравнению с этой геенной огненной может считаться раем.

Египетский сфинкс, получеловек-полулев, был сооружен более 5500 лет назад [77] Археологи относят сооружение Большого Сфинкса в Гизе к XXVIII в. до н. э., т. е. его возраст оценивается в 4800 лет. – Пер. . Его лик когда-то был четким, теперь же черты сглажены ветром, который тысячелетиями несет песок из пустыни, и редкими дождями. В Нью-Йорке есть привезенный из Египта обелиск под названием «игла Клеопатры» [78] Второй такой же обелиск находится в Лондоне, на набережной Темзы. Оба построены фараоном Тутмосом III в 1500 г. до н. э. и никакого отношения к Клеопатре не имеют, за исключением того, что стояли в столице ее царства, Александрии. – Ред. . Всего за сто лет пребывания в Центральном парке надписи на нем почти исчезли из-за смога и промышленных выбросов – из-за химической эрозии, подобной той, что действует в атмосфере Венеры. На Земле эрозия мало-помалу стирает информацию, но поскольку она действует постепенно – капля за каплей, песчинка за песчинкой, – этот процесс трудно заметить. Крупные образования, такие как горные массивы, сохраняются десятки миллионов лет; меньшие по размерам ударные кратеры – сотни тысяч [79] Более точно: ударный кратер поперечником 10 км образуется на Земле примерно раз в 500 000 лет; в геологически стабильном районе, таком как Европа и Северная Америка, он просуществует около 300 млн. лет. Кратеры меньшего размера образуются чаще и разрушаются быстрее, особенно в геологически активных регионах. – Авт. , а крупные искусственные сооружения – только несколько тысяч. Вдобавок к медленной и равномерной эрозии разрушению способствуют катастрофы большего или меньшего масштаба. У Сфинкса нет носа. Какие-то вандалы отбили его снарядом (одни говорят, это были турки-мамелюки, другие – наполеоновские солдаты).