Карл Саган - Драконы Эдема

Рис 15. Схематическое представление (по Сперри) проецирования внешнего мира на оба полушария неокортекса. Правое и левое зрительные поля проецируются соответственно на левую и правую затылочные доли. Управление правой и левой сторонами тела подобным же обратом осуществляется перекрестно, как в основном и слух. Запахи же, воспринятые ноздрей, проецируются на полушарие той же стороны.

Сперри и его сотрудники провели целую серию изящных опытов, когда различными раздражениями воздействовали на левое и на правое полушария пациентов с разделенным мозгом. В одном из таких экспериментов на экране на короткое время появлялось слово «выточка» [ 42 ], но «вы» — в левом поле зрения, а «точка» — в правом (рис. 16). Пациент сообщал, что он видит слово «точка», и становилось ясно, что если только его способность передать словами свои зрительные ощущения не нарушена, то у пациента не возникло никакого воспоминания о «вы», увиденном правым полушарием. Когда его спросили, о какой точке идет речь, он стал гадать: торговая точка, точка в тексте, точка инструментов, точка встречи. Когда же в похожем эксперименте пациента попросили написать, что он увидел, левой рукой, просунутой в ящик, он нацарапал слово «вы». По движению руки пациент знал, что пишет что-то, но из-за невозможности увидеть написанное соответствующая информация не могла поступить в левое полушарие, контролирующее вербальные способности. Как это ни поразительно, пациент был способен правильно написать нужное слово, но не мог его произнести.

Многие другие эксперименты продемонстрировали такой же результат. В одном таком опыте пациент мог ощупать левой рукой объемные пластиковые буквы, которые, однако, он не мог видеть. Из букв, бывших в его распоряжении, можно было составить лишь одно правильное английское слово, например «чашка» или «любовь», и испытуемый справлялся с этой задачей — ведь в правом полушарии заложены некоторые небольшие вербальные способности, слегка напоминающие те, какими мы располагаем в сновидениях. Но после того как пациент правильно составил слово, он все равно не способен был назвать его. Представляется очевидным, что у пациентов с разделенным мозгом каждое полушарие едва ли имеет какое-либо представление о том, чему обучилось другое.

Неспособность левого полушария воспринимать геометрические образы весьма наглядно отражена на рис. 18. Пациент-правша с разделенным мозгом довольно точно мог копировать несложные образцы трехмерных фигур только левой (не имевшей ранее такого опыта) рукой. Преимущество правого полушария в геометрии сказывается лишь при выполнении двигательных задач, это его доминирование не сохраняется при выполнении геометрических функций другого рода, не требующих координации между рукой, глазом и мозгом. Управление этой двигательной геометрической активностью, скорее всего, сосредоточено в теменных долях правого полушария, в том месте, где в левом полушарии размещены языковые способности. М.С. Газзанига из Нью-Йоркского университета в Стоун-Брук предполагает, что такая специализация полушарий возникает потому, что языковые способности развиваются в левом полушарии до того, как ребенок достаточно овладевает двигательными навыками и способностью к видению геометрии мира. Согласно этой точке зрения, специализация правого полушария на геометрическом восприятии мира — это специализация ввиду отсутствия других возможностей: левое полушарие уже было ранее нацелено на овладение языком.

Рис. 17. Когда пациенту c разделенным мозгом в левом поле его зрения предъявляется некое слово, он правильно записывает его (притом своим почерком, а не печатными буквами), при этом он не видит своей руки. Но когда испытуемого спрашивают, что написала его левая рука, он дает совершенно неправильный ответ («чашка»). По Небесу и Сперри .

Рис. 16. Испытуемый читает и произносит вслух только то слово, что появилось на мгновение в его правом поле зрения. Никаких ассоциаций, даже бессознательных, между словами, появлявшимися в левом и правом зрительном полях, не наблюдается. По Сперри.

Рис. 18. Относительная неспособность левого полушария копировать геометрические фигуры. По Газзаниге.

Вскоре после завершения одного из своих наиболее убедительных экспериментов Сперри устроил вечеринку и пригласил на нее знаменитого физика-теоретика с вполне обычным, неразделенным мозгом. Весь вечер этот физик, известный своим искрометным остроумием, просидел молча, с интересом слушая рассказы Сперри о том, что ему удалось узнать о разделенном мозге. Прием закончился, гости начали расходиться, и Сперри встал в дверях, прощаясь с каждым из них. Последним к нему подошел физик и, протянув правую руку, поблагодарил за восхитительный вечер. Затем легким танцевальным па поменяв положение левой и правой ног, он протянул левую руку и писклявым шепотом добавил: «И в то же время это было ужасно».

Когда связь между двумя полушариями коры головного мозга нарушена, больной часто не может сам объяснить собственного поведения, и очевидно, что, даже «говоря по чести», говорящий может не знать «правду о предмете» (вспомните, кстати, цитату-эпиграф к «Вступлению» из платоновского «Федра»). Относительная самостоятельность двух полушарий мозга подтверждается практикой нашей ежедневной жизни. Уже упоминалось о сложностях словесного описания комплексного способа восприятия, свойственного правому полушарию. Многие сложные физические упражнения, включая занятия спортом, требуют, как представляется, относительно малого участия левого полушария. Теннисистам хорошо известен тактический ход, когда противника просят показать, где точно он располагает на ракетке свой большой палец. Часто случается, что такой вопрос, требующий внимания левого полушария, хотя бы ненадолго, выбивает человека из игры. Музыкальные способности в основном определяются правым полушарием. Хорошо известно, что мы способны запомнить песню или отрывок мелодии, совершенно не зная нотной грамоты. Если речь идет об игре на фортепиано, можно сказать, что наши пальцы (но не мы сами) запомнили пьесу.

Такое запоминание может быть весьма сложным. Недавно я имел удовольствие наблюдать, как большой симфонический оркестр репетировал новый фортепианный концерт. На репетициях подобного рода дирижер не обязательно начинает с самого начала и последовательно продолжает до конца. Чаще из-за того, что время репетиции дорого, а также учитывая высокую квалификацию исполнителей, он сосредоточивает внимание только на самых сложных моментах. На меня произвело большое впечатление, что солистка не только помнила весь концерт целиком, но могла начать с любого требуемого такта, едва взглянув в соответствующее место партитуры. Эти ее завидные способности есть результат соединенного действия левого и правого полушарий головного мозга. Необычайно трудно запомнить неизвестный нам ранее музыкальный отрывок таким образом, чтобы можно было начать воспроизводить его с любого такта. Используя компьютерную терминологию, можно сказать, что пианист имеет произвольный, а не последовательный доступ к информации, заключенной в музыкальном произведении.