Андрей Кочергин - Абсолютная беспощадность... к себе!

Уточню, что писал не о том, что делал сам, а о том, чему учили в наших «автошколах» — надеюсь, это меня простит. А вообще, будучи человеком практического склада ума, видимо, в ближайшее время побеседую с кинологами и скорее всего поборюсь с собаками. А почему нет?

Теперь насчет шеи и позвонков. Я долгие годы разводил бультерьеров — надеюсь, не удивил? — и могу компетентно заявить, что свернуть шею кобелю ростом меньше унитаза и весом больше 40 кг — нельзя. Более того, когда в связи с особенностями породы мой фапик плотно брал за горло чужого песика и принимался ломать ему гортань, я его душил поводком. Есть метода разжимать челюсти палкой, но булька после этого может и хозяина тяпнуть, потому что пребывает в сознании. Душил минут по пять и отпускал только тогда, когда язык у домашнего животного синел и глаза закатывались. Я мужчина крупный, больше центнера, мастер спорта, но у меня ладони рвались, так тянул. Собака — страшное оружие!

Это я к тому, что задача борьбы с ней видится мне крайне трудной. А сбивают они не головой, а грудью и передними лапами. Только ризеншнауцер прыгает и бьет всеми четырьмя конечностями.

Вперед — на борьбу с собакой!

Я однозначно считаю, что прежде изучения каких-нибудь техник против собак надо пристальнейшее внимание обратить на психологический момент. Должно быть состояние «пан или пропал». В таком бою не собака должна броситься на человека, а человек — на собаку. Попробуйте — и убедитесь, что это реальный метод.

Вот вам, господа, и совершенно конкретные рекомендации по борьбе с совершенно конкретными собачками.

Теперь насчет психики. Любое животное сражается с себе подобными для выяснения положения в иерархии. Когда положение заведомо известно, зверь не бросается.

Собаки, как правило, «избалованы» испугами людей и путаются в определении своего места в «стаде».

Еще раз повторюсь, что мои бои с собаками еще впереди, но была пара моментов, когда собака на меня кидалась. Самое страшное, что может со мной случиться, — это то, что я могу испутаться чего бы то ни было. Нападение происходило столь внезапно, что от неожиданности я кидался на собаку, даже не очень понимая, что делаю, и рявкал так, что чуть глаза не вылетали. Оба раза песики вдруг обмякали и спешили по делам.

Честно говоря, не представляю, как можно отбросить стаффа, если он вцепится в тебя. Многих собак учат сейчас атаковать в пах, горло и лицо, поэтому, наверное, все-таки надо попытаться как-то остановить собаку. Можно подставить и предплечье, если это не летом, конечно, а второй рукой попробовать и на глаза надавить.

На глаза давить не результативно — лично пробовал, когда разнимал питов. К тому же собака постоянно мотает головой, расширяя рану, так что хорошо прицелиться в глаза практически очень сложно. Предплечье, даже летом, — это выход, если только засовывать его ладонью на себя. Руку пес изрежет — это 100 %, но при глубоком всовывании есть шанс уменьшить давление и перейти к удушению.

Где делай добра, не получишь зла. Ваше мнение по поводу этой народной мудрости? Я сталкивался с ней неоднократно, как, наверное, и многие другие — предлагаю обсудить.

Делание добра — столь естественное желание человека, что обсуждать, как на него среагирует общество, нельзя. Это унизит сам термин. Подобную поговорку придумали трусы.

Мнение мое — и необязательно правильное.

Как Вы для себя воспринимаете всем известные слова Христа о том, что если тебя ударили по правой щеке, то подставь левую. Понятно, что это не просто непротивление злу насилием и что Библия не Конституция. Но даже высказывания священников по этому поводу отличаются друг от друга.

Кстати, на сайте видел голосование по этому поводу. «Подставлю» — 17 %; «Ни за что» —14 %; «Подставлю, но тут же уйду под локоть и срублю боковым» — 67 %.

А давайте я проведу опрос на тему «Как вы относитесь к ветхозаветному „зуб за зуб и глаз за глаз“?». Если вы относитесь к этому с восторгом, то где вы храните черепа своих врагов? Не о физической жизни пришел рассказывать Спаситель, а о жизни вечной. И смирение гордыни есть самое тяжкое для меня послушание. В этом и есть Промысел Божий — определить, кто есть человек, а кто слизняк алчный, не ведающий ни стыда, ни совести. И если ваша Вера слаба, то враг человеческий шепнет вам легкий путь.

Очень просто становится в душе, когда имеешь выбор: я могу ответить, а могу и не ответить, и мой выбор продиктован моими возможностями, а не моей трусостью и слабостью.

Бывали моменты, когда я стоял и на полном серьезе думал: убить или не убить. Причем убить легко и сладострастно — так, что ошметки полетят в разные стороны… И в такие моменты вдруг открывалась жуткая бездна внутри, и я начинал видеть себя со стороны, а вокруг больше никого. Ни разу не пожалел, что сдержался.

Внутренняя сила, основанная на силе Духа и осознании собственной силы, дает право на милосердие. Слабость всегда агрессивна. Скандалящие, кричащие люди прячут за криком и буйным поведением свой липкий страх. А я думал, что только у меня так бывает с выбором… Вот и реальное спасибо — не один я тут такой.

А еще слабые зацикливаются на мелочах и любят мстить, так как не могут сдержаться. Но каждый слабый может стать сильным, ибо для этого и пришел Спаситель, сказав: «Не здравии требуют врача, но болящие», и явил силу Духа миру сему.

На 100 % согласен!

Знаете, Андрей, мы все идем своими путями, но по одним и тем же дорогам, проложенным Им для нас, и ведут все эти дороги в одно место — домой. Так что если мы и начинаем далеко друг от друга, то заканчиваем совсем рядом. Есть такое любимое мною слово — эмпатия. Это когда люди умеют сопереживать, то есть чувствовать и мыслить одно. Кстати, можно еще сравнить наши переживания.

Был у меня в жизни такой момент совсем недавно, был у меня выбор… Я вдруг понял, что могу многое, и почувствовал себя большим и мудрым Волшебником — уж слишком все хорошо и складно у меня получалось, даже маленькое, но вполне реальное чудо сумел сбацать…

Летел я долго, собрал по пути все ветки и сучья и мешком говна впечатался в асфальт. Лежу, попахиваю, более всего похожий на кучку позвонков, ливера и соплей. И два варианта передо мной. 1. Проникнуться жалостью к своему поруганному гонору и возопить полной грудью: «За что?! Я же хороший! Я же хотел помочь!» 2. Встать, отряхнуть костюмчик и семенить дальше. После очень короткой, но дико мучительной борьбы я выбрал второе. После действительно мучительной борьбы. Никогда не думал, что так тяжело держать себя за горло! И вдруг как будто кто-то действительно очень большой и добродушный хлопнул меня по плечу: «Молодец, сопляк! Не обосрался!» Мне стало по-настоящему легко, и тут же последовал пинок, от которого я покатился кубарем. «А ну работать! На том свете отдохнешь!» Такой короткой, но очень действенной терапии для души я не испытывал никогда.