В Винокуров - Энциклопедия загадочного и неведомого. Полтергейсты.

Эти - то самые "некоторые факты" Гленвиль и излагает в "Побежденном саддукействе". Там он подробно описывает восемь случаев колдовства (основываясь на материалах судебных процессов), тринадцать - явления призраков и привидений и, главное, столько же случаев беспокойных домов и вспышек полтергейста, в том числе и знаменитого тедвортского демона.

Как заметил в 1895 году русский исследователь этих феноменов А. Н. Аксаков, в собранных и осмысленных фактах Гленвиль "увидел наглядное и реальное доказательство возможности необычных явлений" и вместе с тем - новое доказательство "тщеты научного догматизма". Но поскольку факты остались и останутся фактами, то, считает Аксаков, время для обеления Гленвиля уже пришло. С тех пор, как написаны эти слова, прошло свыше ста лет, и становится все более и более очевидным, что то время все еще впереди.

А что же собой представляет знаменитый случай тедвортского барабанщика, соприкосновение с которым так повлияло на Гленвиля, что отразилось и на его посмертной репутации? Едва начавшись, тедвортские события стали известны по всей Англии и даже привлекли внимание короля. Однако слава, выпавшая на долю английского собрата российского Барабашки, объяснялась другими причинами. В отличие от России времен перестройки и гласности добрая старая Англия того времени инстинктивно чуралась эпохи перемен. За пять лет как до, так и после начала тедвортской вспышки в Англии было отмечено всего пять случаев полтергейста. За столько же лет до и после случая с Барабашкой в России вспышек активности феномена наблюдалось, по крайней мере, на порядок больше, если судить по моему личному опыту встреч с явлением и сообщениям средств массовой информации за этот период. Англичане же в начале второй половины семнадцатого века отнюдь не были избалованы вниманием полтергейста. К тому же тедвортский барабанщик иногда выделывал такое, что Барабашке и не снилось, причем все это происходило в доме официального лица, известного и уважаемого в городе человека.

Сведения об этом случае сохранились и дошли до нашего времени благодаря Гленвилю. Позже английские исследователи нашли дополнительные материалы, которые подтвердили, а также дополнили и несколько уточнили факты, собранные знаменитым философом. Одно из уточнений касается времени начала и окончания вспышки. Согласно Гленвилю, происшествия имели место с апреля 1661 по январь 1663 года. В действительности же события, запустившие тедвортский полтергейст, произошли в марте 1662 года, сама же вспышка началась месяц спустя. Она продолжалась, с некоторыми перерывами, по крайней мере, год. Во всяком случае, феномен проявлял активность еще 15 апреля 1663 года. Имеются сведения о его рецидиве в конце того же года, с весьма диковинными проявлениями, содержание и особенности которых остались неизвестны.

Главное действующее лицо этой истории - мировой судья Джон Момпессон из города Тедворта, графство Уилтшир. О нем сохранилось мало сведений. Его семья была достаточно известна, имела обширные связи и пользовалась хорошей репутацией. В 1638 году будущий судья окончил колледж, так что к началу вспышки знаменитого полтергейста ему исполнилось тридцать восемь лет. К тому времени он был женат и жил в собственном, весьма добротном и удобном двухэтажном доме с женой, несколькими детьми, матерью и, разумеется, слугами. Дата смерти его неизвестна. По крайней мере, в 1690 году он еще был жив и, несмотря на обрушившиеся на него напасти, пересуды, сплетни и подозрения, "не страдал от меланхолии и не отличался высокомерием".

Все началось с того, что Момпессон в середине марта 1662 года выехал по служебным делам в соседний город Лудгаршалл. Там он, остановившись в доме местного судебного пристава, услышал барабанный бой и поинтересовался его причиной. Пристав сообщил, что вот уже несколько дней горожан беспокоит какой-то праздношатающийся барабанщик, призывающий барабанным боем подавать ему милостыню. Момпессон распорядился привести попрошайку. Им оказался отставной солдат Уильям Друри, бывший барабанщик, промышлявший попрошайничеством, на что, утверждал он, имеет письменное разрешение. Судья спросил паспорт и то самое разрешение, признал их фальшивыми и конфисковал у Друри самое ценное, что тот имел, - барабан, а самого Друри приказал доставить к мировому судье. Но бродяжка сознался в обмане и стал слезно просить вернуть ему главное средство пропитания - барабан. Однако судья был непреклонен: барабан Друри получит обратно лишь при условии, если полковник Эйлиф, чьим барабанщиком называл себя бродяжка, даст о нем хороший отзыв. Барабан оставили у судебного пристава, а барабанщика - под надзором полицейского, который, видимо, поддался мольбам бродяжки и отпустил его.

Примерно в середине апреля 1662 года Момпессон выехал по служебным делам в Лондон, но незадолго до этого судебный пристав, согласно распоряжению судьи, переслал конфискованный барабан ему на дом. По возвращении Момпессона 4 мая жена рассказала, что ночью их страшно напугали воры, которые столь громко стучали, что едва не разнесли весь дом. Очень скоро судья убедился, что жена если что и преувеличила, то лишь свои страхи.

Не прошло и трех суток, как ночью вновь возобновились звуки, недавно так встревожившие его домочадцев, - казалось, кто-то шумно ломится в дом! Раздавались очень громкие стуки в двери дома и вне его.

Судья оставил постель и, взяв пару пистолетов, пошел на разведку. Он открыл дверь, в которую стучали особенно сильно, однако за ней никого не было. Тут же услышал стуки в другую дверь, открыл и ее, обошел весь дом и вокруг него, но никого и ничего подозрительного не заметил. Между тем звуки не смолкали, но теперь слышались глухие удары и какой-то странный шум. Когда же Момпессон вновь оказался в постели, уже на крыше дома раздались звуки как бы топания и барабанного боя. Они продолжались довольно-таки долго, но постепенно стихли. В последующие дни стуки и барабанный бой четкими ударами и частой дробью раздавались не раз и; продолжались по пять ночей подряд с перерывом на трое суток, как бы для отдыха невидимого барабанщика. Звуки раздавались вне дома, из его наружных стен, более чем наполовину обшитых досками. Они всегда начинались только тогда, когда семья ложилась спать, будь то рано или поздно. Так продолжалось примерно месяц.

Затем звуки "вошли" в дом и стали раздаваться в комнате, где хранился конфискованный барабан. Они возникали четыре-пять раз в неделю, спустя полчаса после того, как все уже были в постели, и продолжались почти два часа. Все начиналось с того, что слышались звуки как бы проносившегося над домом вихря, потом слышался барабанный бой, как при снятии караула. В той комнате странности длились два месяца, и судья специально ночевал в ней, чтобы самолично все видеть и слышать. В начале ночи шум был очень громок, но по прошествии двух часов постепенно затихал.