Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 2

Во введении к этой статье Вайсенберг доказывает, что Африка принадлежала к первым и самым ранним этапам еврейской диаспоры, и что местное еврейское население насчитывает тысячелетия своего существования. «При этих условиях, — говорит автор, — среди сев. — африканских евреев скорее можно предположить сохранившимся первобытный тип, чем среди их европейских единоверцев, тесную и раннюю связь которых со старой родиной, исключая несколько гаваней Средиземного моря, трудно допустить по многим причинам». Прежде всего отсутствуют, по его мнению, точные известия из до- и даже похристианской эпохи, свидетельствующие о переселениях евреев большими массами из Палестины в Среднюю Европу. Далее нет также, насколько ему известно, какого-либо археологического материала, который указывал бы на раннее пребывание евреев в Европе вне их старого исторического круга. В то время как в Египте найдены еврейские надгробные плиты и предметы еврейского обихода с еврейскими эмблемами, в Европе, за исключением немногих остатков, найденных в еврейских катакомбах в Риме, совершенно отсутствуют подобные предметы, и тем не менее евреи, как утверждают, должны были проживать во многих местах и даже достигали в рядах римских легионов долины Рейна. Поэтому, «замечательно, — продолжает Вайсенберг, — что при тщательных раскопках древних стоянок римского лагеря не оказалось никаких предметов культа Иеговы, между тем таковые других азиатских культов и даже культа Митры были находимы, из чего следует заключить об отсутствии последователей первого и присутствии последователей прочих культов». Всё это побуждает его предположить, что «евреи проникли в Сред. Европу значительно позднее, чем обыкновенно принято думать». «Откуда же пришли они и что это были за евреи, и вообще были ли они в соматическом отношении евреями, на это, — рассуждает он далее, — дать определенный ответ еще трудно. Строение тела нынешних европейских евреев, отличное от семитического, допускает не без некоторого основания возможность влияния здесь прозелитизма». Исходя из этого предположения, Вайсенберг кончает свои рассуждения заявлением, что, не разделяя взгляда на первоначальный тип евреев, как на брахицефалический, он скорее думает, что «изменение их типа произошло либо в самой Европе, либо на пути в Европу (через Азию?)». Сев. — африканские же евреи остались длинноголовыми, благодаря тому, что им приходилось смешиваться с родственными хамитическими или чисто семитическими племенами. Стоя на точке зрения долихоцефальности первобытного еврея, Вайсенберг не соглашается и с возможным объяснением долихоцефалии нынешних сев. — африканских евреев тем, что, последние, явившись в страну, представлявшую, по его выражению, море длинноголового населения, растворились будто бы в этом море и превратились таким образом в евреев только по религии, а не по крови.

О прозетилизме я, со своей стороны, говорю как в моих «Евреях», так и на страницах этой статьи. Что же касается отсутствия в Сред. Европе археологических находок, которые могли бы подтвердить существование здесь еврейских поселений в до- и раннюю по-христианскую эпоху, то мне кажется, что значение этого факта следует несколько ограничить, так как о переселениях евреев в дохристианскую эпоху — в эпоху их относительной политической независимости — и притом переселениях в столь отдаленную по тем временам страну, как Сред. Европа, вообще не может быть и речи. Начало таких переселений надо отнести к середине и к концу первого похристианского столетия, после разрушения Иерусалима Титом и вместе с тем окончательного падения политической самостоятельности евреев. Но вообще появление еврейских поселений в Сред. Европе правильнее начинать с еще более позднего времени — с последних веков древнего мира и первых Средневековья.

Как бы однако ни относиться к изложенным взглядам Вайсенберга, требующим, по его собственному признанию, для своего подтверждения еще новых исследований, надо иметь в виду, что они высказаны им в предварительной, а потому неполной обработке его материалов. Следует поэтому пожелать скорейшего появления его обстоятельного, сводного труда, обнимающего воедино все собранные им наблюдения, чем будет значительно облегчена возможность разобраться в сложной антропологической проблеме евреев, над изучением которой так неутомимо и успешно работает автор.

Перехожу к рассмотрению работ К. М. Курдова о горских евреях. В очерке антропологической литературы, приложенном к моим «Евреям» мною указывается на чрезвычайную скудость материалов о кавказских евреях. Работы К. М. Курдова таким образом значительно восполняют этот пробел. Им подробно измерено 180 дагестанских и 50 шемахинских евреев мужского пола.

По росту (1610 мм), по величине головы в вертикальной проекции (222 мм), по высоте черепа (124 мм) и наибольшему поперечному диаметру (151 мм) польские евреи значительно уступают и дагестанским, и шемахинским евреям, соответственные цифры которых таковы: 1610 и 1669, 243 и 240, 137 и 132, 158 и 157 мм; наоборот, горизонтальная окружность головы (553 мм), равно как и наибольший продольный диаметр (184 мм) отличаются у польских евреев более крупными размерами (у дагест. — 545 и 183, у шемах. — 542 и 182). Благодаря этому, оба указателя — головной (81,89) и высотно-продольный (67,17) — у них далеко ниже, чем у дагестанских (86,35 и 75,06) и шемахинских евреев (86,22 и 72,55), другими словами, последние характеризуются, сравнительно с польскими, высокой степенью брахицефалии и гипсицефалии. По размерам лица разница между польскими евреями (длина — 184, ширина — 136 мм), с одной стороны, и обеими кавказскими группами (длина лица дагестанских евреев — 175 и шемахинских — 178 мм; ширина лица у первых — 143 и у вторых — 141 мм), с другой, заключается в том, что среди первых лицо длиннее и уже, почему и лицевой указатель их меньше (73,69, у дагест. — 81,50 и у шемах. — 79,83), т. е. представляет большую наклонность к лептопрозопии. Размеры носа (длина его у польских, дагестанских и шемахинских евреев — 56,56 и 57, ширина — 34,35 и 35 мм) и уха (длина — 63,59 и 58, ширина — 35,33 и 32) мало различаются у всех трех групп евреев. По скуловому указателю (58,37) польские евреи стоят на последнем месте, другими словами, скулы выдаются у них наименее сравнительно с дагестанскими (62,91) и шемахинскими (65,03). Окружность груди — абсолютная — ниже всего у польских евреев (830 мм, у дагест. — 896 и шемах. — 885), по относительной же (51,57) они почти совпадают с шемахинскими (51,90) и значительно уступают дагестанским (54,07). Длина руки, будучи абсолютно короткой у польских евреев (731 мм, у дагест. — 755 и шемах. — 767), относительно почти одинакова у всех трех групп (у польских — 45,55, дагест — 45,53 и шемах. — 45,98); напротив, нога, абсолютно хотя также самая короткая у польских евреев (829 мм, у дагест. — 839 и шемах. — 870 мм), по относительным размерам оказывается у них самой длинной (52,06, у дагест. — 50,59 и шемах. — 51,04). Наконец, туловище и абсолютно, и относительно всего короче у польских евреев (543 мм и 33,88, у дагест. — 686 мм и 41,35 и шемах. — 678 и 40,60). По цвету волос наблюдается значительное сходство между польскими и дагестанскими евреями, сказывающееся в равном количестве в том и другом случае рыжеволосых и в ничтожном — светловолосых особей. Такое же сходство имеет место и между польскими и шемахинскими евреями с той лишь особенностью, что среди последних совершенно отсутствуют рыжеволосые субъекты. По количеству же темных волос различие состоит в том, что среди обеих кавказских групп евреев преобладают черные волосы, между тем, как среди польских — темно-русые. Далее, по цвету глаз, рядом с преобладанием повсюду черных и карих глаз, среди польских евреев оказывается гораздо большее число серо- и голубоглазых субъектов. Соответственно с этим среди них, сравнительно с дагестанскими и шемахинскими евреями, встречается очень часто смешанный тип, хотя господствующим и там, и здесь является темный тип, у дагестанских на 30 %, у шемахинских на 15 % более частый, чем у польских.