Станислав Славин - 100 великих предсказаний

Скоро Распутина стали называть «другом» царской семьи. Держал он себя с царем и царицей свободно и даже несколько бесцеремонно, называя их попросту Мама и Папа. Императрица Александра Федоровна буквально боготворила его, называя в письмах к Николаю II не иначе как «Наш Друг», «этот святой человек», «Божий посланник».

Григорий этим расположением умело пользовался. «Наследник будет жив, покуда жив я», – утверждал сибирский «пророк». Впоследствии он заявил даже: «Моя смерть будет вашей смертью».

Сам же царь Николай II махнул на все это рукой: «Лучше один Гришка Распутин, чем семь скандалов на дню», – рассудил он.

Впрочем, постепенно и царь все более начал доверять Распутину. Вдохновленный этим доверием, и понимая, что смещение Николая II оставит его без покровителя и неминуемо приведет к опале и судебному преследованию, в беседах с царской четой он постоянно напоминал о возможности государственного переворота.

В это время великий князь Николай Николаевич, назначенный верховным главнокомандующим, сконцентрировал в своих руках большую власть. Он требовал от министров отчитываться непосредственно перед ним, минуя царя, активно продвигал на различные государственные посты своих сторонников. Его также поддерживала часть высшего духовенства.

Видя это и опасаясь чрезмерного усиления влияния великого князя, Николай II сместил его с поста верховного главнокомандующего. После этого последовала резкая реакция министров – они написали письмо царю с просьбой изменить свое решение. Однако тот остался непреклонен и решения своего не изменил.

Царица полагала, что «наш Друг вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. [Николая Николаевича] и принять на себя командование».

В течение более десятка лет Григорий Распутин, по существу, если не правил, то задавал тон правления в России. Царь советовался с ним о назначении кандидатов на те или иные важные должности, советовался и по вопросам политики.

Дочь Распутина Мария писала по этому поводу следующее: «Отец упорно доказывал государю, что он должен быть ближе к народу, что царь – отец народа… убеждал, что его министры врут ему на каждом шагу и тем ему вредят…»

Григорий оказался не так уж прост. По мнению графа Витте, именно позиция и советы Распутина отодвинули Первую мировую войну на два с половиной года. Во время балканской войны в 1912 году Россия была готова вмешаться в конфликт. На этом настаивал великий князь Николай Николаевич. По его настоянию царь уже подписал указ о всеобщей мобилизации.

Но тут явился Распутин и бухнулся перед царем на колени. «В пламенной речи, лишенной, конечно, красот присяжных ораторов, но проникнутой глубокой и пламенной искренностью, – рассказывал С.Ю. Витте, – он доказал все гибельные результаты европейского пожара – и стрелки истории передвинулись по другому направлению. Война была предотвращена».

Хотя в дальнейшем Распутин не смог повлиять на решение Николая II вступить в войну с Германией, но он предупреждал царя о больших бедствиях, ждущих Россию в результате этой войны.

Существует мнение, что военные советы Распутина были весьма своевременны. Но даже если это и так, то особого успеха российской армии это не принесло. Николай II оказался никудышним верховным главнокомандующим; в силу нерешительности и мнительности царя стратегические решения запаздывали, и в итоге победа далась русской армии очень большой кровью.

Единственное, за что стоит сказать Распутину спасибо, так это за советы по продовольственному вопросу. В октябре 1915 года в городах стало не хватать самого необходимого. И Распутин предложил, чтобы в течение трех дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром. «Это в данную минуту, – утверждал он, – более необходимо, чем снаряды или мясо».

И все же при решении большинства проблем Николай не ставил в известность ни Распутина, ни императрицу. В одном из писем к супруге Николай достаточно твердо заявляет: «Только прошу тебя не вмешивать нашего Друга. Ответственность несу я и поэтому желаю быть свободным в своем выборе».

Положение Распутина при дворе вызывало зависть и злобу у многих представителей высшего духовенства, аристократии и чиновничества. Антираспутинская партия, главой которой был великий князь Николай Николаевич, бросила все силы на его свержение.

Начали с того, что в газетах все чаще стали печатать статьи, компрометирующие не только «старца», но и царицу Александру Федоровну.

Поговаривали даже о слишком близких отношениях Григория и царицы, что сильно подрывало авторитет монархии.

Заклятым врагом Распутина был председатель Государственной думы Родзянко. Он говорил царю, что «никакая революционная пропаганда не может сделать того, что делает присутствие Распутина в царской семье… На защиту проходимца поставлен весь государственный аппарат, начиная от верхов Синода и кончая массою филеров… Явление небывалое!..» В ответ на это Николай потребовал от Родзянко, чтобы «печать империи больше не смела трепать имя Распутина».

Тогда заговорщики решили перейти от слов к делу. В окружении великого князя Николая Николаевича возник план убийства Распутина. Активными участниками готовящегося покушения были двоюродный брат Николая II Дмитрий Павлович, князь Феликс Юсупов и депутат Государственной Думы В.М. Пуришкевич.

Однако их опередили. И первая попытка устранения Распутина была предпринята 29 июня 1914 года в селе Покровском. Мещанка Хиония Гусева, вдохновленная давним врагом Распутина епископом Илиодором, заманила Григория в ловушку. Ее сообщники хотели оскопить Григория. Но Распутину удалось вырваться и убежать.

После этого он стал очень осторожен. Так что следующий удар удалось нанести лишь два с лишним года спустя.

Шестнадцатого декабря 1916 года Ф. Юсупов пригласил «старца» в свой особняк. А. Симанович, секретарь Распутина, уговаривал Григория Ефимовича не выходить лишний раз из дома, так как опасался нового покушения. Однако Распутин все-таки принял приглашение. По воспоминаниям Пуришкевича, при встрече Юсупов по русскому обычаю расцеловался с Распутиным. Григорий неожиданно насмешливо воскликнул: «Надеюсь, это не иудино лобзанье!»

Оставив наверху своих помощников, Юсупов лично принимал гостя. Тот сразу набросился на предложенные ему вино и пирожные с цианистым калием. Время шло, Распутин жадно ел и пил, а яд все не действовал. Юсупов поднялся наверх посоветоваться с товарищами.

Заговорщики решили подождать еще немного. Но отрава все не действовала, и тогда заговорщики сошлись во мнении, что придется убить Распутина каким-то другим способом. Юсупов в очередной раз отправился вниз и сам выстрелил ему в спину.