Александр Поповский - Во имя человека

Чудесная сила видения, восхищавшая студентов, преданно служила науке, рождала смелые идеи и открытия.

На одном из них, известном под названием «блокада», мы остановимся подробно.

В клинике как-то предстояла операция. Больного приготовили, уложили на стол и ввели ему обезболивающий раствор в поясничную область. В последнюю минуту операция не состоялась. Через несколько дней услуги хирурга были излишни: больной выздоравливал. Это было удивительно. Подготовительная процедура, обычно предшествующая операции, излечила больного. Лечебное свойство новокаина было известно давно. Вишневский, возможно, отдал бы дань восхищения благотворному фактору и тем ограничился, если бы не случай – то счастливое сочетание фактов, которое рождает идею. История повторилась с другим. Больному ввели раствор в ту же область, опять операцию почему-то отложили, и снова наступило выздоровление.

Вишневский был прежде всего клиницистом, верным слугой своих больных. Он не стал обременять себя сомнениями и, как человек, обнаруживший клад, стал черпать из сокровищницы ее живительную силу. В тот же день эксперимент проделали над безнадежным больным.

Юноше было восемнадцать лет. Бледный, измученный ознобом и кашлем, он терял последние силы. Полость правого легкого, наполненная гноем и распадающейся тканью, все более ширилась. Больной выкашливал зловонную слизь, заражая палату запахом гниения и смерти. Температура тела оставалась высокой, вес падал, и сознание все чаще покидало больного. Напрасно вливали ему сальварсан, гангрена влекла юношу к гибели.

– Не взять ли нам для опыта другого больного? – заметил помощник профессору. – Вряд ли мы здесь чего-нибудь добьемся.

Ученый и ассистент разошлись во мнениях: одного волновала судьба человека, а другого – исход затеянного эксперимента.

Введенный в капсулу почки новокаин повернул вспять течение гангрены. Температура упала. Вместо шестидесяти кубиков гнойной мокроты в день выделялось восемьсот. Явился сон, аппетит, а через месяц пришло выздоровление.

Так явился в свет новокаиновый блок. Он излечивал рожу и тяжелые формы дизентерии, язвы конечности и аппендицит. Тяжелобольные в течение недели поправлялись и покидали постель. Вишневский не верил собственным глазам. К нему приходили больные, они шли буквально потоком, и он исцелял их.

– Помогите, Александр Васильевич, вся надежда на вас…

Супруги-врачи привезли девочку – единственного ребенка. Мать в отчаянии твердит, что не вынесет несчастья, она бросится под поезд. Отец – известный профессор – в слезах.

Это началось после перенесенного гриппа. Девочка почувствовала боли в животе, пошли мучительные рвоты, и высоко поднялась температура. Врачи-терапевты после долгих гаданий нащупали под ребрами опухоль и решили, что слово за хирургией.

– Сделайте девочке новокаиновый блок, – просил профессор Вишневского, – попробуйте, Александр Васильевич.

В другом случае Вишневский именно с этого и начал бы, но просьба коллеги смущает его. Он придумывает возражения, выкладывает все то, что в последнее время говорили противники его метода: нельзя под одну гребенку стричь разных больных, болезни индивидуальны, блокада не панацея и не всегда применима. Он приводил доказательства, примеры и в то же время думал другое: у девочки воспаление забрюшинных желез, с операцией успеется, – что, если в самом деле ей сделать новокаиновый блок? С недавнего времени к нему стали обращаться студенты и студентки по поводу воспаления шейных желез после гриппа. Они утверждали, что блокада решительно обрывает болезнь.

Ребенку ввели новокаин – и словно чья-то рука повернула течение болезни, девочка стала выздоравливать…

Ранним утром группа девочек резвилась в лесу. Неожиданно одна из них с криком: «Больно! Мне больно!» – бросилась в сторону. Она с плачем показывала подружкам свою ногу, где вокруг маленькой ранки нарастали краснота и отек. Ребенок едва лепетал от испуга: ее укусила змея. Спустя полчаса у девочки возникла сонливость, слабость в ногах и помутилось сознание. Угрожающие жизни симптомы нарастали: девочка потеряла способность говорить и глотать, поднялась неукротимая рвота.

В восемь часов ее доставили в больницу, а в девять врач проделал ей новокаиновый блок. Два часа спустя рвота остановилась, и больная уснула. Утром она могла уже говорить, на следующий день нормально глотала, а через четверо суток от угрожающей опасности не осталось следа.

Все это было невероятно, необъяснимо. Одно и то же воздействие на организм – невинное вливание новокаина – обрывало течение самых различных болезней. Исчезали отеки, где бы они ни возникали, прекращались цинга, заболевания глаз, желудка и почек. В несколько дней излечивались тяжелые кожные поражения, опасные гангрены и так называемые заражения крови. Ужасная болезнь детей – водяной рак с его разрушительным действием на ткани лица, со смертностью, достигающей восьмидесяти и выше процентов, – в двадцать дней исчезала, и наступало выздоровление. Бронхиальная астма, страдания кишечника, ревматизм и туберкулез меняли свое течение под влиянием новокаинового блока.

Так удивительно было действие нового метода, так неожиданны его результаты, что ассистенты не сразу освоились с ним, продолжая рассматривать его как курьез.

Один из помощников докладывает как-то профессору:

– Молодая женщина поскользнулась и упала. Ушибы крестца. Невропатологи определили воспаление паутинной оболочки спинного мозга. Шесть месяцев лежит неподвижно… Как быть?

– Сделайте ей новокаиновый блок, – рекомендует профессор. – Обязательно сделайте и не забудьте сообщить мне потом результаты.

Через несколько дней Вишневский обходит палаты. Ассистент подводит его к постели больной и смеется:

– Вы подумайте, Александр Васильевич, я сделал ей блок, вкатил восемьдесят кубиков и ничего больше, – она взяла и выздоровела.

Ассистент смеется, довольный своей легкой удачей. Он забыл, что Вишневский спас тысячи жизней, забыл потому, что все это слишком несложно и просто.

Другой ассистент, излечивший блокадой сотни больных, жалуется в письме своем Вишневскому: «В последнее время я долго болел, выздоравливал и снова заболевал… Сейчас меня мучает язва на теле. Не знаю, что делать, как быть… Посоветуйте, Александр Васильевич…»

Он забыл о своих смелых экспериментах, о гангренозных и рожистых больных, излеченных новокаиновым блоком. «Упустил из виду», что профессор не может давать заочных советов, надо приехать и показаться ему… «И зачем только учил я вас, дураков, – отвечает ему рассерженный ученый, – зачем время тратил на вас?…»