Джек КЭНФИЛД - Куриный бульон для души

Ученый ответил, что, по его мнению, это берет свое начало из одного урока, преподанного матерью, когда ему было два года. Он пытался достать из холодильника бутылку молока, та выскользнула из рук, и ее содержимое залило весь пол на кухне - настоящее молочное море!

Когда его мать вошла на кухню, то вместо того чтобы кричать, читать нотации или наказывать сына, она сказала: «Роберт, какой чудесный беспорядок ты устроил! Никогда не видела такой огромной лужи молока. Что ж, что сделано, то сделано. Если хочешь, можешь немного поиграть в молоке, а потом мы все уберем».

Он поиграл, а через несколько минут мать сказала: «Понимаешь, Роберт, разведя грязь, в конце концов приходится ее убирать. Как ты хочешь это сделать? С помощью губки, полотенца или щетки? Что ты предпочитаешь?» Он выбрал губку, и вместе они убрали разлитое молоко.

Потом мать сказала: «То, что здесь произошло, можно назвать неудачным экспериментом по переносу большой молочной бутылки двумя маленькими руками. Давай пойдем на улицу, нальем в бутылку воды и посмотрим, нет ли способа нести ее не роняя». Малыш уяснил, что сможет держать бутылку, не роняя, если возьмется за горлышко, рядом с крышкой. Какой чудесный урок!

Выдающийся ученый далее сказал, что именно в тот момент он понял, что не стоит бояться совершать ошибки. Напротив, он понял, что ошибки - это возможность узнать что-то новое, а это в конце концов и составляет суть научных экспериментов. Даже если эксперимент не удается, с его помощью мы обычно узнаем что-то ценное.

Как было бы здорово, если бы все родители реагировали так же, как отреагировала тогда мать Роберта!

Еще одну, последнюю историю, иллюстрирующую применение такого отношения, но уже для взрослых, рассказал несколько лет назад по радио Пол Харви. Молодая женщина ехала с работы домой и поцарапала крыло машины о бампер другой. Вся в слезах, она объясняла, что это новый автомобиль, купленный всего несколько дней назад. И что она теперь скажет мужу?

Водитель другой машины посочувствовал ей, но сказал, что они должны обменяться номерами водительских прав и номерами машин. Когда молодая женщина стала вынимать из большого коричневого конверта документы, оттуда выпал листок бумаги. Уверенным мужским почерком на нем было написано несколько слов: «На случай дорожного происшествия… помни, милая, что я люблю тебя, а не машину!»

Давайте же не забывать, что дух наших детей неизмеримо важнее любых материальных вещей. И когда мы будем это помнить, самоуважение и любовь расцветут гораздо красивее, чем любые цветочные клумбы.

Джек Кэнфилд

Он всего лишь маленький мальчик

Он стоит на игровом поле с сильно бьющимся сердцем.

Все игроки стоят по местам - жребий брошен.

Мама с папой помочь не могут, он стоит совсем один.

Вбрасывание выигрывает его команда.

Мяч летит к нему, мальчик разворачивается и промахивается.

Толпа издает стон, кто-то улюлюкает, кто-то свистит.

Кто-то не думая кричит: «С поля!»

Глаза наполняются слезами, игра уже больше не в радость.

Так откройте же свое сердце и не ругайте его,

Потому что именно в такие минуты и рождается мужчина.

Пожалуйста, помните, когда кто-то забывает:

Он всего лишь маленький мальчик, пока еще не мужчина.

Священник Боб Фокс

Ты почитаешь мне, папа?

Странно, какие воспоминания удерживает память. Когда жизнь внезапно рушится и ты остаешься один, то вспоминаешь не о больших, важных вещах, не о планах на годы вперед, не о любви или о надеждах, которые ты так старательно осуществлял. Ты вспоминаешь о незначительных событиях, на которые в свое время и внимания-то не обратил. О том, как чья-то рука коснулась твоей руки, но ты был слишком занят, чтобы это заметить, как голос зазвучал надеждой, а ты не озаботился прислушаться.

Джон Кармоди узнал об этом, глядя из окна гостиной на оживленную улицу. Он все пытался думать о больших, важных вещах, теперь потерянных, - о годах и планах, надеждах и любви. Но в этот день он не мог на них сосредоточиться.

Эти важные вещи казались огромными туманностями на периферии сознания. На ум приходили только какие-то странные мелочи, ничего существенного. Всего лишь слова его маленькой дочки, с которыми она обратилась к нему в один из вечеров две или три недели назад. Ничего особенного, дети часто что-то такое говорят.

Но только это он сейчас и помнил.

В тот вечер он принес домой законченный текст доклада для ежегодного собрания акционеров. Это было очень важно и для его будущего, и для будущего его жены и маленькой дочери. Перед ужином он сел перечитать его еще раз. Он оказался прав: доклад значил очень много.

И тут с книгой под мышкой вошла Мардж, его маленькая дочь. Это была книжка в зеленой обложке, на которой красовалась картинка из сказки. Девочка сказала:

- Папа, посмотри.

Он поднял глаза и отозвался:

- Прекрасно. Новая книга, да?

- Да, папа. Ты прочтешь мне сказку?

- Нет, дорогая. Не сейчас, - ответил он.

Мардж стояла рядом, пока он читал раздел, в котором акционерам предлагалось заменить оборудование на фабрике. А голос Мардж, полный робкой надежды, все звучал:

- А мама сказала, что ты почитаешь, папа. Он посмотрел на нее поверх доклада:

- Извини, но может, мама тебе почитает? Я занят, милая.

- Нет, - вежливо ответила Мардж. - Мама еще больше занята наверху. Прочитай мне только одну сказку. Посмотри, она с картинкой. Видишь? Смотри, какая красивая картинка, а, папа?

- Да-да, красивая, - согласился он. - Просто замечательная картинка. Но сегодня вечером мне надо поработать. Как-нибудь в другой раз…

После этого надолго воцарилось молчание. Мардж просто стояла рядом, держа книгу, открытую на «замечательной» картинке. Он же прочел еще две страницы с разъяснениями об изменениях на рынке за последние двенадцать месяцев, с планами, намеченными отделом продаж, чтобы разрешить некоторые проблемы, которые можно спокойно списать на местные условия, и с рекламной программой, которую разработали после долгих совещаний и которая была призвана стабилизировать и даже повысить спрос на их продукцию.

- Но это же очень красивая картинка, папа. И сказка очень интересная, - не отставала Мардж.

- Знаю. Э… В другой раз. Беги играй.

- Я уверена, что она тебе понравится, папа, - сказала девочка.

- А? Да, я знаю, что понравится. Но потом…

- Ну ладно, значит, как-нибудь в другой раз. Но в другой раз ты почитаешь, да, папа?

- Ну конечно, обязательно.

Но она не ушла. Она продолжала стоять рядом тихо, как полагается послушному ребенку. И через какое-то время положила книгу на табуретку у его ног и сказала:

- В общем, когда ты освободишься, прочитай ее для себя, только читай громко, чтобы я тоже слышала.