Чарльз Форт - Пророк с Луны, Ангел с Венеры. Новые земли

Заявление профессора Струве об открытии «спутника Проциона» было опубликовано в «Monthly Notices» (33–430) — 10 марта 1873 года Струве открыл спутник Проциона, измерил его микрометрически, проверил свои наблюдения троекратным определением углового положения, тремя измерениями расстояния и тремя дополнительными угловыми измерениями, обнаружив, что все они «превосходно согласуются». Речь не может идти об оптической иллюзии, заверил он, поскольку другой астроном, Линдеманн, тоже видел этот объект. Струве публикует таблицу своих технических наблюдений: звездное время, расстояния, угловые положения с 19 марта по 2 апреля, после чего ему пришлось прервать наблюдения до следующего года. В «Monthly Notices» (34–555) опубликованы итоги наблюдений. Струве пишет, что Оверс не принял бы этого открытия, если бы в истекшем году «спутник не проявил возрастания позиции, согласующегося с теорией». Струве пишет: «Это возрастание проявилось самым примечательным образом». Поэтому он находит «решительно установленным», что наблюдавшийся объект тот самый, который был вычислен Оверсом. Он говорит, что некий Цераский из Москвы тоже видел «спутник», «не будучи предупрежден, где его следует искать».

Однако — см. несколькими главами выше.

Могут все же сказать, что у других звезд есть спутники, которые двигаются, как им положено двигаться. Позднее мы обсудим этот предмет, полагая, что, может быть, рядом со звездами видели движущиеся огоньки, но что никогда звезда не обращалась вокруг другой звезды, как ей следовало бы с точки зрения палеоастрономии. Я основываюсь на аналогии, что никто, сидя в парке, не видел, чтобы деревья кружились одно вокруг другого, но при должной степени опьянения или увлечения астронома он мог бы испытать такую иллюзию. Мы сидим в парке. Мы замечаем дерево. Может быть, нам почему-то кажется, что это дерево движется. Затем в отдалении мы замечаем другое дерево, и наше живое воображение или что-то еще наводит нас на мысль, что это — то самое дерево, только удалившееся от нас. Далее мы замечаем дерево за деревом и, убеждая себя, что все они — то самое дерево, разумеется, приходим к выводу, что оно вращается вокруг нас. Точность и чистота наблюдений возрастают. Мы вычисляем его орбиту. Мы закрываем глаза и предсказываем, где окажется дерево, когда мы снова их откроем: и вот в результате того же процесса отбора и опознания мы находим его на «положенном» месте. А если мы разделяем почти всеобщую манию скорости, то решим, что проклятая дубина вращается вокруг нас с такой скоростью, что у нас возникают самые дикие ботанические теории. В этой аналогии нет никакой натяжки, если не учитывать фактор скорости. Гольдшмидт в самом деле объявил, что вокруг Сириуса имеется полдюжины светящихся точек, а Доуз заподозрил, что Кларк произвольно выбрал одну из них. Мы предполагаем, что вокруг Сириуса на разных от него расстояниях видели много слабых огоньков и что в первые, может, даже шестнадцать лет, астрономы не были полностью загипнотизированы и не выбирали те огоньки, которые им следовало выбрать, поэтому между расчетной и наблюдаемой орбитами не было никакого согласования. Кроме противоречий в наблюдениях, отмеченных Фламмарионом, см. другие в «Intel. Obs.» (1 -482). Затем проявилась стандартизация зрения. Так, в «Observatory» (20–73) опубликован набор наблюдений 1896 года, в которых «спутник Сириуса» помещаегся точно на положенном месте. Однако кроме этого списка наблюдений приводится другой, настолько отличный, что редактор спрашивает: «Не значит ли это, что имеются два спутника?»

Темные спутники требуют несколько более выделительного обращения. Как и переменчивые туманности — и не вращаются ли темные туманности вокруг светящихся? Примеры переменчивых туманностей см. в «Memoirs of R.A.S.» (49–214); «Comptes Rendus» (59–637); «Monthly Notices» (38–104). Могут сказать, что они не относятся к типу Алгола. Как и сам Алгол, что мы уже показали.

Под давлением фактов мы пришли к выводу, что звезды, которые выглядят неподвижными, в самом деле неподвижны, так что отныне для нас «собственное движение» также неприемлемо, как и относительное.

С «собственным движением» положение таково:

Звезды, отмеченные 2000 лет назад, практически не сдвинулись или, учитывая возможное развитие астрономии, сдвинулись не больше, чем объяснимо более точной регистрацией; но астрономическая теория представляет звезды разлетающимися с невообразимой скоростью, так что астрономы только и ждут доказательств изменения видимого положения звезд. Что касается хорошо известных созвездий, нельзя сказать, чтобы они изменились; поэтому, за редкими исключениями, собственное движение приписывается менее известным звездам.

В результате возникает забавная ловушка. Считается, что большое собственное движение есть признак относительной близости к этой земле. Из двадцати пять звезд, якобы обладающих большим собственным движением, все, кроме двух, — очень тусклые звездочки; но считается, что эти двадцать три звездочки ближе всего к этой земле. Однако когда астрономы измеряют относительный параллакс звезды относительно более тусклой звезды, они соглашаются, что более тусклая, поскольку она более тусклая, должна находиться дальше. Так что самым тусклым звездам одновременно приписывается близость — по причине их заметного сдвига и удаленность — по причине их тусклости, и весь вопрос превращается в шутку, так что ради сохранения серьезности наших идей лучше пойдем далее.

«Observatory» (март 1914 г.):

Исчезла группа из трех звезд.

Если три звезды исчезают одновременно, значит, на них повлияла какая-то общая причина. Попробуйте представить некую силу, которая бы не растерзала видимый мир в видимые клочки, но способна была бы затмить три звезды, разделенные триллионами миль. А еаш они находились ближе друг к другу, то тут и конец объяснениям, что за 2000 лет звезды на вид не сдвинулись, потому что их разделяют триллионы миль.

В «Sistem of the Stars» Агнесс Клерк приводит множество примеров звезд, по-видимому, настолько тесно связанных, что это невозможно представить, если между ними триллионы, или миллиарды, или миллионы миль: такие образования, как «семь звезд, словно нанизанных на одну серебряную нить». Имеются кольца звезд в скоплении Возничего; ряды и арки в Змееносце, зигзаги в Стрельце. И эти звезды не только выглядят близкими, но и окрашены одинаково, так что мисс Клерк выражает свое впечатление, что они расположены рядом — «из-за совпадения цвета трудно поверить, что отмеченные этим цветом звезды просто кажутся близкими из-за иллюзии перспективы». Что касается образований в Стрельце — Филсон в «Recent Advances in Astronomy» приводит пример сочетания примерно тридцати мелких звезд, имеющего форму разветвленной веточки с параллельными пересечениями. Филсон считает маловероятным случайное сочетание трех заметных звезд в поясе Ориона, учитывая, что ниже этих звезд расположены по параллельной им прямой еще пять слабых звезд. В Млечном Пути есть темные протоки или расселины, ответвляющиеся от главного русла или хребта, и края их часто хорошо очерчены. На этих темных участках часто располагаются цепочки ярких звезд.