Николай Пржевальский - Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

На небольшой речке Дзурге-гол, возле которой мы разбили свой бивуак, миновав благополучно безводное плато, впервые от Бале-кун-гоми встретились нам хара-тангуты, кочевавшие здесь в числе около 60 палаток. Эти тангуты, несомненно, заранее были предуведомлены насчет нас, но ни один из них не явился к нам на бивуак.

Хребет Сянь-си-бей. Следующий небольшой переход привел нас в горы Сянь-си-бей, или по-тангутски Кучу-дзорген. Этот хребет, нигде не достигающий снеговой линии, там, где мы его видели, в общем имеет довольно мягкие формы и луговые скаты, покрытые отличной травой. Лесов здесь нет вовсе; в ущельях же северного склона растут кустарники caragana jubata, salix, spiraea, hippophae rhamnoides [513] т. е. карагана — верблюжий хвост, ива, таволга, облепиха , свойственные горам Южно-Кукунорским и альпийской области восточного Нань-шаня; к этим кустарникам здесь прибавляется лишь жимолость (lonicera rupicola, var.). Летом травянистая, в особенности альпийская, флора, по всему вероятию, довольно богата.

Пройденный нами весьма удобный перевал через Сянь-си-бей лежал на 12 600 футов абсолютной высоты; ближайшие вершины поднимаются над ним приблизительно еще тысячи на 1 1 / 2 футов. Скал довольно, в особенности в верхнем поясе; нередки здесь также россыпи. Те и другие, по нашему пути, состояли из тонкослоистого серого известняка.

Фауна описываемых гор, как, вероятно, и всех других на верхней Хуан-хэ, весьма сходствует с фауной восточного Нань-шаня. Из зверей в хребте Сянь-си-бей водятся: медведи и кабарга; затем волки, лисицы и зайцы; многочисленны также пищухи (Lagomys ladacensis?) и слепыши (Siphneus sp.( 135 )). Из птиц в верхнем поясе тех же гор оседло живут: ягнятники, грифы, улары (Megaloperdix thibetanus), сифаньские куропатки (Perdix sifanica), тибетские жаворонки (Melanocorypha maxima); в устьях долин — земляные вьюрки (Onychospiza taczanowskii, Pyrgilauda ruficollis) и [514] саксаульная сойка — Podoceshumilis. По кустарникам летом гнездятся; снигиревидная стренатка (Urocynchramus pylzowi), красногорлый соловей (Calliope tschebaiewi), завирушка (Accentor rubeculoides); изредка вертишейка (Iunx torquilea) и кукушка (Cuculus canorus); на альпийских же лугах — горная щеврица (Anthus rosaceus).

На востоке хребет Сянь-си-бей прорывается Желтой рекой и продолжается по восточную ее сторону под именем Джупар. Эти последние горы, сколько было видно издали, выше и притом довольно обильны хвойным лесом. На западе тот же Сянь-си-бей тянется, вероятно, до крайнего к Цайдаму хребта, приходящего, быть может, от снеговой группы Угуту. Вообще положение горных хребтов верхней Хуан-хэ, за исключением нами виденных, нанесено на карту гадательно. Расспросами проводника, а впоследствии местных тангутов, мы решительно ничего узнать не могли. И сколько портилось всегда крови при подобных расспросах! С каким лихорадочным любопытством внимаешь бывало рассказу туземца и какие нелепости или ложь слышишь постоянно!

С ближайшей к перевалу через Сянь-си-бей горной вершины, куда я взобрался, охотясь на уларов, открывалась обширная панорама впереди нас лежавшей местности. Справа, на западе, виднелась вечноснеговая группа Угуту; слева, к востоку, убегала опять степная равнина, по которой черной змеей вился глубокий коридор Желтой реки и менее рельефно-извивались подобные же траншеи ее боковых притоков; далее к югу вновь поднимались высокие горы, нагроможденные и перепутанные в диком хаосе. Можно было только заметить, что главные хребты стояли перпендикулярно Хуан-хэ; второстепенные боковые ветви исчезали в общей панораме. Там и сям виднелись, по горним скатам, темные площади кустарников и белели пятна еще не растаявших ледяных накипей возле ключей; на более высоких вершинах кое-где лежал зимний снег, но вечноснеговых гор, за исключением Угуту, заметно не было.

Река Бага-горги. Переход в 27 верст привел нас от гор Сянь-си-бей на р. Бага-горги, или по-тангутски Шань-чю — первый от Балекун-гоми значительный левый приток верхней Хуан-хэ. Описываемая река вытекает, вероятно, из снеговых гор Угуту и имеет в малую воду, каковая была теперь, сажен пять ширины, при глубине от 1 до 3 футов; летом же принимает большие размеры, так что переправа, в особенности после дождя, иногда невозможна. Подобно верхней Хуан-хэ и всем ее притокам, Бага-горги вырыла себе глубокое ущелье, дно которого в нижнем течении реки не более версты шириной, но лежит на тысячу слишком футов ниже поверхности соседнего плато. Верхние отвесные бока этого ущелья изрезаны глубокими поперечными балками и сильно разрушаются под влиянием морозов, бурь и атмосферных осадков. Там же, где боковые скаты, заполняемые верхними осыпями, становятся только более или менее крутыми, равно как иногда по дну боковых балок, густо растут, преимущественно на северных сторонах, кустарники: сибирская акация [515] карагана сильная — (caragana frutescens), шиповник (rosa sp.), кизилник (cotoneaster sp.), барбарис (berberis vulgaris, В. chinensis), таволга (spiraea sp.), [516] сибирка алтайская — sibiraea laevigata, жимолость (loniceran. sp., l. bispida), сугак (lycium chinense); реже обыкновенная рябина (sorbus aucuparia, var.) и смородина (ribes meyeri, r. pulchellum); на оголенных склонах тех же боковых скатов местами встречается дырисун (lasiagrostis splendens). Берега самой Бага-горги свободные от валунов, поросли высокой лозой (salix sp.), облепихой (hipophae rhamnoides) и, в меньшем количестве, тополями(populus przewalskii n. sp.). Облепиха иногда достигает здесь 40 футов высоты и до 1 фута в диаметре ствола; тополи же встречаются до 70 футов высотой при 2 футах толщины. В ущельях правых притоков той же Бага-горги появляется тяньшанская ель (abies schrenkiana), которая вверх от 11 000 футов мешается с можжевеловым деревом (juniperus pseudo sabina) и становится преобладающим видом. Впрочем, как ель, так и можжевельник растут лишь на боковых, нередко чрезвычайно крутых, скатах ущелий: ель на северных склонах, можжевеловое дерево на склонах южных.

В этих кустарных и лесных зарослях, настолько запрятанных в ущельях, что сверху их видно не иначе, как подойдя к самому обрыву плато, водятся: ушастые фазаны (Grossoptilon auritum), изредка фазаны обыкновенные (Phasianus strauchi), сифаньские куропатки (Perdix sifanica), дятлы (Picus mandarinus), голубые сороки (Pica cyanea), коршуны (Milyus melanotis), дрозды (Merula kessleri), вертишейки (Iunx torquila), горихвостки (Ruticilla hodgsoni, R. nigrogularis), синицы (Parus minor, Poecille affinis), стренатки (Emberiza cia), пеночки (Reguloides super ciliosus, Abrornis affinis), завирушки (Accentor multistriatus), [517] вьюрок Давида — Carpodacus davidianus, [518] чечевица — Carpodacus dubius, [519] пищуха — Gerthia familiaris и прелестный, вновь здесь открытый [520] славковидный королек — Leptopoecile elegans; по оголенным обрывам держатся кеклики (Caccabis magna) и гнездятся грифы, в особенности Gyps himalayensis. Рядом с этими последними в тех же обрывах живут куку-яманы, а в лесах и кустарниках из зверей водятся: маралы, кабарга, медведи и изредка кабаны [521] Ни одного из этих зверей добыть нам не удалось, ни теперь, ни впоследствии; в других ущельях и горах верхней Хуан-хэ пора для звериной охоты была плохая, да и заняты мы были, по части коллекций, специально птицами и растениями. .