Николай Пржевальский - Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

109. Бутан и Кашмир — феодальные княжества в северной пригималайской Индии.

110. Лучшее, на русском языке, описание города Лхасы с многочисленными прекрасными фотографиями и даже планом города принадлежит Г. Ц. Цыбикову в упомянутом сочинении.

111. Конклав — собрание кардиналов для избрания римского папы — главы католической церкви; Пржевальский по аналогии перенес этот термин для обозначения собрания высшего духовенства ламаизма для избрания нового далай-ламы.

112. О далай-ламе см. в книге П. К. Козлова "Тибет и далай-лама", Петроград, 1920, а также 8-ю и 9-ю главы сочинения Цыбикова (стр. 251–277). В этом же сочинении можно найти много данных об организации тибетской церкви, административном управлении, описания многочисленных крупных монастырей Тибета. Большинство далай-лам по достижении юношеского возраста умерщвляется ближайшими сановниками, высшим духовенством. В прошлом столетии было убито 5 далай-лам, все в возрасте от 10 до 20 лет. После смерти далай-ламы он, как бессмертный, "перерождается" в младенца, родившегося в тот же день. Выбор нового младенца находится в руках высших лам. Пока далай-лама подрастет, Тибетом управляет регент. Пржевальский шел к Лхасе, когда очередному, тринадцатому, перерожденцу было только 3 года, а не 5, как передали ему монголы, которые обычно прибавляют год, считая возраст с момента зачатия ребенка.

Тринадцатый далай-лама Тубдан-Чжамцо родился в 1876 г. в провинции Уй, его полное имя: Агван-Лобсан-Тубдань-Чжамцо-чжингбрал-ванчук-Чоглой-Намчжал. Он избежал участи своих предшественников и прожил до 1933 г., заключив регента в тюрьму, где тот был задушен. Во время английской военной экспедиции в Лхасу из Индии в 1903–1904 г. далай-лама бежал на север в Монголию, в Ургу. По свидетельству П. К. Козлова, позже имевшего свидание с далай-ламой в монастыре Гумбум во время экспедиции 1907–1909 гг., Тубдан-чжамцо сказал нашему путешественнику: "Передайте России чувства мсего восхищения и признательности к этой великой, богатой стране. Надеюсь, что Россия будет поддерживать с Тибетом лучшие дружеские отношения и впредь также будет присылать ко мне своих путешественников-исследователей для более широкого ознакомления как с моей горной природой, так и с моим многочисленным населением". Далай-лама сам пригласил Козлова приехать к нему в Лхасу ("Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото", Петроград, 1923 г. стр. 505–506, изд. 1947 г., стр. 277). После смерти этого далай-ламы власть Перешла к молодому ламе Ретину, который будет регентом до 1951 г.

113. Orasio de la Penna — миссионер Капуцинского ордена, организовал в Лхасе в первой половине XVIII столетия миссию. Этого монаха упоминает Пржевальский в списке путешественников, побывавших в Лхасе.

114. Пржевальский очень осторожно определял "на глаз" количество населения отдельных частей Центральной Азии. До сих пор это точно неизвестно, число жителей Тибета у разных авторов колеблется от 750 тысяч до 6 миллионов человек только для Автономного Тибета. Наиболее близки к действительности, видимо, цифры: 4–6 миллионов для всего ("Большого") Тибета, в Автономном же Тибете вряд ли больше 3 миллионов человек.

115. Профессор и академик В. П. Васильев (1818–1900) — известный русский востоковед, крупнейший синолог, историк буддизма, знаток китайского, маньчжурского, монгольского, тибетского и санскритского языков. Ему были не чужды и вопросы географии Азии, которыми он охотно занимался. Он первый сообщил о молодых вулканах в Маньчжурии, перевел на русский язык "Географию Тибета" Миньчжул Хутукты (1895). Большая и разносторонняя деятельность этого востоковеда оставила глубокий след в востоковедении, многие его работы были переведены на западноевропейские языки.

116. На этом не окончились попытки Пржевальского попасть в Лхасу, столицу Тибета, закрытую в то время для европейцев. Но и впредь эти попытки не дали желанного результата. Лхаса так и осталась мечтой, не претворившейся в жизнь.

117. В действительности орография и гидрография района, расположенного яа запад от маршрута Пржевальского, оказалась более сложной и в общем мало похожей на те сведения, которые он собрал путем расспросов.

118. Современная систематика горных баранов белогрудого аргали считает местной формой вида Ovis ammon, к этому же виду относятся также и другие формы баранов, упоминаемые Пржевальским — О. darvini, О. argali.

119. В новом издании (1946 г.) первого тома на стр. 262–263 Пржевальский дал описание этого горного барана под названием Ovis poli, мы тогда же указали его настоящее видовое название. Баран Марко Поло, известный под названием качкара, является другой среднеазиатской формой того же вида Ovis ammon Poli, рога которого достигают громадных размеров; он свойственен главным образом Памиру.

120. Очень трудно указать действительное протяжение хребта Марко Поло, так как он на западе без заметных рубежей переходит в хребет Пржевальского. Если условно принять длину хребта от реки Уян-харза на востоке до меридиана 92°, то протяжение его окажется 375 км.

121. В данном случае расспросные сведения о западном Цайдаме и путях здесь оказались близкими к действительности. Впрочем, Пржевальский сам эти сведения проверил в четвертом своем путешествии, когда прошел по южному и западному Цай-даму, посетил урочище Гас и, перевалив через Алтын-таг, вышел к Лоб-нору ("От Кяхты на истоки Желтой реки", СПб., 1888, гл. VI, VII, стр. 219–284).

122. Что Цайдам некогда был покрыт водой и представлял громадное внутреннее море, в этом как будто можно не сомневаться, хотя наука еще не располагает большим количеством фактов, категорически утверждающих такое предположение. Но когда высохло озеро-море, — сказать трудно. Пржевальский пишет, что это произошло сравнительно недавно; мне кажется, правильнее понимать так: "в сравнительно недавнем геологическом прошлом".

123. Пржевальский правильно подозревал князя во лжи. Дзун-засак действительно послал в Тибет малоопытного человека, что видно из показаний В. А. Обручева, посетившего Цайдам через 13 лет и имевшего беседу с соседним князем Курлык-бейсе: "Во время чаепития князь выразил свое удовольствие по поводу нашего знакомства и заметил, что мы хорошие люди, обходительные, не то, что те русские, которые были в Цайдаме тринадцать лет тому назад (третья экспедиция Пржевальского), держали себя с нами свысока, а их переводчик-бурят пьянствовал у монголов и в пьяном виде угрожал разными враждебными действиями". "Понятно, — прибавил князь, — что я старался выпроводить этих гостей поскорее и дал им в проводники к границе Тибета самого негодного из моих людей, опасаясь отпустить с ними хорошего человека" ("От Кяхты до Кульджи". Путешествие в Центральную Азию и Китай; М.-Л., 1940, стр. 126–127).