Николай Пржевальский - Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки

Подобно саксаулу, дырисун распространен по всей Внутренней Азии: к северу заходит до 48° северной широты, южная же его граница, в местностях, нами исследованных, проходит по окраине Северного Тибета к Цайдаму, немного южнее 36° северной широты. Здесь описываемое растение, правда уже чахлое, поднимается до 13 000 футов абсолютной высоты [73] Последний дырисун найден был нами в Северном Тибете в урочище Дынсы-обо, у южной подошвы гор Бурхан-Будда. В горах Нань-шань, к югу от оазиса Са-чжеу, дырисун поднимается до 11 200 футов абсолютной высоты. .

В Монголии дырисун растет всего обильнее по долине Желтой реки, там, где она огибает Ордос; встречается спорадически и всегда лишь небольшими площадями. На Тариме, в Гань-су и Северном Тибете дырисун не растет вовсе; на Куку-норе и в Цайдаме довольно редок.

Везде описываемый злак избирает для себя почву глинисто-соленую и притом хотя немного влажную, но настоящих солончаков избегает. Растет дырисун отдельными кустами и достигает от 5 до 6, иногда даже от 7 до 9 футов вышины. Каждый такой куст, у своего основания, представляет кочкообразную массу от 1 до 3 футов в диаметре. Отсюда весною выходят новые побеги; старые же стебли, обыкновенно объеденные скотом, торчат подолгу. Пространство между отдельными кустами дырисуна — почти всегда голая глина. Как видно на приложенном рисунке, кусты дырисуна обыкновенно развешиваются немного в стороны своими длинными, но жидкими серовато-коричневыми метелками. Собственно зелени такой куст показывает немного, так что площадь, поросшая дырисуном, имеет даже летом зелено-серый цвет. Человеку, забравшемуся в высокий дырисун, ничего не видно, кроме неба да ближайших кустов самого растения; если заросль обширна, то легко заблудиться.

В дырисуне находят для себя приют фазаны, куропатки, перепела, жаворонки, а также зайцы, лисицы, волки и барсуки. Для домашнего скота описываемое растение составляет превосходный корм( 16 ). Кроме того, из чрезвычайно крепких, почти как проволока, стебельков дырисуна китайцы делают летние шляпы и метелки; киргизы же плетут прочные цыновки, которыми обставляют бока своих войлочных юрт или кибиток [74] У монголов такого обыкновения нет. .

Фауна. Животное царство Чжунгарской пустыни так же бедно, как и ее флора. Правда, фауна этой местности мало исследована. В оба раза, которые нам привелось здесь проходить, мы шли быстро и притом не могли посвящать себя, как вообще в путешествии, исключительно зоологическим занятиям. Тем не менее, при однообразии физических условий пустыни, даже при сравнительно быстрых караванных передвижениях, можно сделать достаточно наблюдений над флорою и фауною, по крайней мере для общей характеристики страны.

Всего в Чжунгарии нами найдено 27 видов млекопитающих, кроме домашних. Но если исключить из этого числа виды, свойственные горам западной и северной частей той же страны, равно как долину р. Урунгу, то собственно для пустыни останется только 13 видов. Из них наиболее характерными могут считаться: антилопа хара-сульта (Antilope subgutturosa), свойственная всем вообще пустыням Центральной Азии, но везде не особенно обильная [75] Подробно о хара-сульте см. "Монголия и страна тангутов", т. I, стр, 141–145 note 86. ; антилопа сайга (Antilope saiga), обитающая, и в достаточном числе, лишь в западной части Чжунгарской пустыни; два вида песчанок (Meriones), многочисленных в песчаных буграх; дикий верблюд (Gamelus bactrianus ferus), живущий также в песках южной части пустыни; наконец, три вида однокопытных: джигетай (Аsinus hemionus), хулан (вероятно, Asinus onager)( 17 ) и дикая лошадь (Equus przevalskii n. sp.). Из перечисленных животных самые замечательные, конечно, дикий верблюд и дикая лошадь. Немного ниже о них будет рассказано подробнее.

Птиц в Чжунгарии нами найдено около 160 видов, считая пролетных, гнездящихся и оседлых. Но такая значительная цифра относится, главным образом, к горам, в особенности западным, к оз. Улюнгур и р. Урунгу. В самой пустыне едва наберется десяток оседлых видов, из которых более обыкновении: больдуру, или больдурук — Syrrhaptes paradoxus [76] копытка, саджа , весьма характерная птица для пустынь всей Внутренней Азии; саксаульная сойка (Podoces hendersoni), пустынный вьюрок (Frythrospiza mongolica), ворон (Corvus corax) и рогатый жаворонок (Otocoris albigula); реже встречаются мохноногий сыч (Athere plumipes) и саксаульный воробей (Passer ammedendri). Пролетные птицы являются здесь также в весьма ограниченном числе, так как многие виды, главною своею массою, облетают описываемую пустыню, захватывая отчасти лишь западную ее окраину. Действительно, Чжунгарская пустыня представляет весьма невыгодное место для пролета птиц как по своему собственному бесплодию и безводию, так и потому, что далее на юг, вплоть до Индии, лежат самые непригодные пролетным птицам местности: сначала высокая стена Тянь-шаня, далее Таримская пустыня, а за нею громадное плоскогорье Тибета. Вот почему многие виды пернатых направляются с Енисея и верхней Оби, вероятно, не прямо на юг, но облетают Чжунгарскую и другие названные пустыни, вдоль западных подножий Алтая и Тянь-шаня, на верховья Сыр— и Аму-дарьи и уже отсюда, через Памир и Гиндукуш, попадают в Индию. Этим, более удобным, путем, вероятно, пользуются даже сильные птицы, каковы лебеди и журавли. Те и другие замечены нами на пролете в пустынях Чжунгарии и Лоб-нора только как редкость; между тем, весьма обыкновенны на оз. Зайсане, а лебеди и на оз. Улюнгуре. Правда, громадная масса уток, появляющихся раннею весною на Лоб-норе, летит отсюда прямо через Тянь-шань и пустыню на север; но эти утки находят на рано вскрывающемся Тариме прекрасное для себя место отдыха и все-таки, как показали мои наблюдения весною 1877 г., попадают на Лоб-нор с юго-запада и запада, т. е. пересекают из Индии Тибетское нагорье в самом узком его месте. Осенью же, по словам лобнорцев, на их озере пролетных уток бывает гораздо меньше, вероятно потому, что возвращаясь обратно, они не пускаются напрямик через Чжунгарскую пустыню.

Рыбы в этой последней нигде нет, за исключением р. Урунгу и оз. Улюнгура. Земноводные нами такжа не найдены. Из пресмыкающихся же обильны ящерицы, принадлежащие исключительно к двум родам — Phrynocephalus и Podarces.

Теперь о дикой лошади и о диком верблюде.

Дикая лошадь. Дикая лошадь, единственный экземпляр которой находится в музее С.-Петербургской Академии наук, недавно описана нашим зоологом И. С. Поляковым и названа моим именем — equus przewalskii [77] Статья Полякова о дикой лошади, вместе с ее рисунком, помещена в "Известиях императорского Русского Географического общества", 1881, т. xviii выпуск 1; издана также и отдельною брошюрою. . Она хотя и представляет некоторые, даже значительные, признаки (отсутствие длинных волос на верхней половине хвоста, отсутствие чолки, короткая, прямостоячая грива), свойственные ослам, но по общности других, более важных, зоологических отличий (по форме черепа и копыт, присутствию мозолей на задних ногах, чего не бывает у ослов, неимению спинного ремня, наконец, по общему складу) весьма приближается к домашней лошади и в зоологической системе должна быть поставлена рядом с этою последнею. Таким образом, новооткрытый вид представляет, по исследованию Полякова, промежуточную форму между ослом и лошадью домашней; быть может, и весьма даже вероятно, составляет уцелевшего еще родоначальника некоторых пород домашней лошади, много уклонившейся от первоначального типа, под влиянием давнишнего приручения человеком.