Брэд Стайгер - Археологические открытия, изменившие историю

Бюллетень Persuit

Д-р Халил Мессиха считает, что нашел доказательства того, что египтяне обладали летательными аппаратами еще в III или IV веке до н. э. Д-р Мессиха обнаружил модель планера или самолета в 1969 году, когда просматривал содержимое ящика с фигурками птиц в одном из хранилищ Каирского музея. Он убежден, и его брат, бортинженер, с ним вполне согласен, что планер, сделанный из древесины сикоморы, имеет значительное сходство с американским транспортным самолетом «Геркулес».

К. X. МакКеннон из Tulsa Sunday World представил сдержанную аргументацию Троя Джонсона в пользу аутентичности следов: «Глыба песчаника, содержащего крупные отпечатки, весит примерно 15 тонн, что делает совершенно невозможным ее транспортировку к вершине холма. Камень принадлежит тому же слою, что и другие образцы песчаника, выходящего на вершине холма, что указывает на подъем земной коры, произошедший много веков тому назад...»

Фото: Милтон Р. Свансон

В 1851 году в июньском выпуске Scientific American было опубликовано фото предмета, напоминающего металлический сосуд, который был выброшен при взрыве «огромной массы камня» во время земляных работ на Митинг Хауз Хилл в Дорчестере, Массачусетс. «При совмещении обеих частей они образуют сосуд в форме колокола, 10 см в высоту, 15 см в основании и 6,4 см в верхней части; толщина металла — около 0,41 см. Корпус сосуда по цвету напоминает цинк или смесь металлов, в которой есть значительная доля серебра. По бокам расположены шесть изображений цветов или букетов, красиво инкрустированных чистым серебром, а вокруг нижней части сосуда также идет инкрустация серебром, изображающая виноградную лозу или гирлянду. Чеканка, резьба и инкрустация выполнены с совершенно изысканым мастерством. Этот любопытный и неизвестный сосуд был вырван взрывом из твердого пуддингового камня, находящегося в 13,5 м ниже уровня почвы... Д-р Дж. В. С. Смит, недавно побывавший на Востоке и исследовавший сотни интересных предметов домашней утвари, никогда ничего подобного не встречал».

Недавно владелец этого занятного артефакта связался с Бредом Стейгером и проинформировал его, что этот сосуд уже более сотни лет остается неопознанным. Милтон Свансон из Мейна писал:

«Он был передан в Гарвард, но там его попросту засекретили, так как не смогли определить его происхождение. Управляющий зданием в конце концов отнес его домой, в Мелфорд (Массачусетс). Он продал мне его незадолго до своей смерти (в возрасте около восьмидесяти лет).

В течение многих лет я видел, как его осматривали так называемые "эксперты", и ни один из нихне смог дать ответа. Его возраст и предназначение непонятно. Он почти черный, но металл состоит из сплава латуни, цинка, железа и свинца. Инкрустация выполнена из чистого серебра, и мне пришлось покрыть ее лаком для лучшей сохранности. Я всегда чувствовал, что это похоронный сосуд для пепла.

Музей искусств в Бостоне располагает самой точной и оснащенной лабораторией в мире, которая была создана совместно с Масса- чусетским технологическим институтом. Я позволил им провести все возможные тесты, на что у них ушло два года. Ответа как о его происхождении, так и о возрасте по-прежнему нет».

Призыв к тем, кто скептично воспринимает факт процветания доисторической цивилизации на нашем континенте, почти не оставившей следов своей культуры, которые напомнили бы будущим поколениям о ее существовании: давайте подумаем, что произошло бы, если бы катастрофа смела с лица Земли нашу собственную цивилизацию? Что смогли бы найти археологи спустя пятнадцать тысяч лет?

Если бы крупный город накрыло вулканической лавой и пеплом при внезапном извержении, как это произошло при взрыве Везувия, который сохранил для нас Геркуланум и Помпеи, часть нашей цивилизации превратилась бы в гигантскую музейную экспозицию.

Однако если наступит следующий ледниковыйц период, и с севера двинутся огромные ледники, как это несколько раз происходило за последний миллион лет, все, встретившееся на их пути, будет попросту превращено в пыль. Только один такой ледник способен полностью стереть с лица Земли все следы нашей цивилизации. И может быть, только разбросанные куски фарфора будут вдохновлять ученых будущего на написание докторских диссертаций о том, каким богам возносили молитвы священники перед этим алтарем. Хотя это всего лишь унитаз.

Я свел бы дело к следующей личной аналогии: хотя община штата Айова, в котором я в свое время жил, довольно невелика и находится в нескольких часах от крупных метрополий, в ней есть все современные удобства: магазины и супермаркеты, больница с квалифицированными врачами, небольшой колледж. Предположим, что возникла пренеприятнейшая ситуация: весь цивилизованный мир, в оргии всеобщего разрушения, истребил сам себя в ядерной войне. Все крупные города превратились в ничто, но жители маленьких поселков и общин, про которые я только что говорил, сделают все от себя зависящее, чтобы выжить.

Не будет телевидения, а сами телевизоры, если и будут для чего-то пригодны, так только для того, чтобы складывать на них книги.

То же самое произойдет и с радио, за исключением, может быть, выживших во всеобщем разрушении мелких местных станций, которым, естественно, негде будет даже взять запасные части. Да и самих запасных частей не останется.

Автомобили просуществуют только до того момента, пока не опустеют топливные цистерны на заправках, а у местных автомехаников хватит таланта их хоть как-то поддерживать в рабочем состоянии.

Врачи в больницах и клиниках сделают все, чтобы обучить более сообразительных членов общин основам современной медицины, но... без соответствующих технологий это будет трудно сделать, а они тоже уничтожены.

Учителя государственных школ и преподаватели колледжей будут стараться изо всех сил сохранить идеалы нашей культуры; однако выращивание хлеба будет в тот момент гораздо важнее философии. Инстинкт выживания станет сильнее Шекспира.

Однажды сломается последняя машина, и не будет никого, кто помнит, как ее починить. Рентгеновские установки, радио, сухие аккумуляторы длительного действия остаются по-прежнему предметами культа, но они бесполезны. Как реальное оборудование, все это скоро будет забыто; в легендах селян Айовы их возведут в культ магических предметов, а сами жители, движимые инстинктом выживания, вернутся в быстро надвигающиеся на поселки леса.

В один прекрасный день, лет этак через тысяч двадцать, кто-то может «вспомнить», как пользоваться этими волшебными машинами: ящиком, в котором можно увидеть людей, находящихся за тысячи километров; комнатой, которая может двигаться внутри больших домов; колесницей, которая может лететь через облака. А может быть, однажды более технологически развитые люди из-за Большой Воды объявят потомков этих крестьян из Айовы примитивными аборигенами Нового Света.