Н. Агаджанян - Резервы нашего организма

Наконец лежащий повернулся, поджал под себя ноги и медленно встал на четвереньки. Его глаза, которые несколько минут назад не реагировали на свет, теперь были широко раскрыты и смотрели на нас».

В отличие от йогов состояние мнимой смерти, или так называемый феномен зомби, у африканских племен достигается за счет приема специально приготовленного зелья в строго определенной дозировке. Малейшее нарушение дозы может привести к смерти не мнимой, а настоящей.

Первая попытка провести физиологические исследования феномена «захоронения» йогов осуществлена в 1959 г. на кафедре физиологии Всеиндийского института медицинских наук. Вместо склепа ученые использовали прозрачную герметическую камеру. В этой камере дважды в течение 8—10 ч находился 34-летний йог Рамананда, имевший 17-летний опыт работы над собой. За то время, которое йог находился в термокамере, содержание кислорода в ней снизилось до 14,9 %, а содержание углекислого газа возросло до 5,0 %. Тем не менее самочувствие йога не ухудшилось, частота пульса и дыхания не увеличилась, а потребление кислорода снизилось на 40–50 %.

Нетренированному человеку этого не дано. Чтобы снизить во время операций на грудной полости потребление кислорода на 50 %, хирурги с помощью наркоза и искусственного охлаждения доводят температуру тела человека до 28–30 °C. У Рамананды во время пребывания в термокамере температура внутренних органов составляла 38,4 °C. А столь выраженного снижения потребления организмом кислорода он достиг за счет… максимального мышечного расслабления.

Важное значение в выработке способности погружаться в состояние мнимой смерти, кроме мышечного расслабления, имеет тренировка организма к гипоксии. Ведь не случайно же йог Харида перед погружением в шестинедельный сон научился произвольно резко замедлять дыхание.

А вот факиры, позволяющие закапывать себя в землю, добиваются того же результата с помощью периодического сдавливания сонной артерии в области каротидного синуса. К такому же приему, между прочим, прибегают и некоторые нейрохирурги: за несколько дней до операции на сосудах головного мозга они рекомендуют больным сдавливать у себя на шее сонные артерик, тренируя тем самым головной мозг к кислородному голоданию.

Болгарский факир Ивон Ива, сдавливая у себя на шее обе сонные артерии, как бы вызывал при этом «остановку» сердца: сокращения его были настолько слабыми, что тоны сердца не прослушивались, пульс полностью отсутствовал. Один раз после такого опыта сердце стало биться со скоростью 250 ударов в 1 мин. Врачи сказали факиру, что следующая попытка остановить сердце будет для него последней, и он решил больше не испытывать судьбу.

Аналогичное явление еще в 1904 г. описал в своей книге «Дух и тело» академик И. Р. Тарханов. Он говорил об английском полковнике Таунсенде, который произвольно вызывал «остановку» сердца «настолько продолжительную, что впадал от нее в обморочное состояние; тело его во время подобного опыта холодело… глаза делались неподвижными; после нескольких часов такого состояния он вновь постепенно приходил в себя. Долгое время подобные сеансы сходили Таунсенде благополучно, но однажды, произведя при многих свидетелях опыт подобного рода, он скончался вечером того же дня».

Другой, не так печально закончившийся случай связан с именем французского генерала Орнано, который, правда, оказался в подобном состоянии далеко не по собственному желанию.

Во время отступления армии Наполеона из России 18 ноября 1812 г. в сражении под городом Красным генерал Орнано был, как засвидетельствовали военные врачи, смертельно ранен. Один из наполеоновских полководцев — принц Евгений, решив, что генерал мертв, приказал немедленно похоронить его прямо в снегу. Однако после боя один из подчиненных генералу офицеров выкопал его «труп», чтобы отвезти во Францию. Но во Францию генерал Орнано вернулся сам, ибо еще в штаб-квартире французских войск, куда было доставлено его безжизненное тело, он пришел в себя. А 50 лет спустя уже другой французский император, Наполеон III, присвоил Орнано звание маршала.

Вероятно, генерала Орнано спасло от смерти сочетание охлаждения и кровопотери. Вместе с кровью организм теряет питательные вещества и кислород, то есть он оказывается в условиях и пищевого, и одновременно кислородного голодания. А ведь именно сочетание пищевого голодания и кислородной недостаточности наиболее способствует обратимой минимализации физиологических функций организма в условиях охлаждения, погружения в гипобиотическое состояние с последующим «воскрешением».

Еще одним подтверждением тому может служить и пример, описанный В. Флягом в книге «Внимание, лавины» (1960): «После лихорадочных раскопок 2 февраля в полдень был извлечен из снега 26-летний Фрайзенер, погребенный лавиной 21 января в 2 часа 30 минут ночи. Но, увы, он, казалось, был при смерти. Силы его окончательно иссякли в тот момент, когда он испустил последний крик о помощи из своей снежной могилы. Но что это! Он приходит в себя, открывает глаза! Тихим, но ясным голосом он рассказывает о своих муках и счастье избавления: он жив после 13 дней, проведенных в лавине».

В другом случае французский каскадер Бруно Шалюмо специально просидел в автомашине под слоем снега в несколько метров в Альпах в течение 30 дней.

Для того чтобы снежный курган весом в тысячу тонн не раздавил ветровое стекло автомобиля, в котором находился Бруно, его защитили от снега решеткой из стальных пластин. Шалюмо обрядили в специальный комбинезон и снабдили тюбиками с пищей. Вместо физкультуры Шалюмо вызывал у себя мышечные сокращения с помощью электростимуляции. В результате дождей в салон автомобиля проникла вода и залила пол слоем 15 см. Бруно простудился, но все-таки ни разу не поддался желанию закончить эксперимент. Своим опытом этот спортсмен лишний раз доказал, что человек способен выжить в самой непривычной обстановке, если он умеет властвовать собой!

Существует притча о двух лягушках, попавших в банку со сметаной. Одна из них смирилась со своей участью, прекратила сопротивление и погибла. Другая же наперекор здравому смыслу продолжала прыгать, хотя ее прыжки и казались бессмысленными. Под ударами лягушачьих лапок сметана постепенно загустела, превратилась в комок твердого масла. Лягушка обрела опору и выпрыгнула из банки. Притчу эту придумали люди, и в основу ее, судя по всему, лег далеко не лягушачий опыт.