Алексей Доронин - Сорок дней спустя

Благодаря способности много слушать и мало говорить Саша скоро узнал об общине многое.

После лагеря в Коченево это был первый оплот цивилизации, который Данилов встретил за время своих скитаний. Своеобразной, конечно, цивилизации.

Их было около трехсот, и дети у них все-таки были, хоть и немного. Зато у них оказалось два генератора на 50 КВт, много дизтоплива, неплохой запас еды и алкоголя. Раскопки нужны были для упрочения положения, даже на наличном запасе они протянули бы полгода.

Электричество относилось к разряду роскоши, для выживания оно было не необходимо, в отличие от печек, угля и дров. Еще у них имелось три снегохода и даже непонятно как оказавшиеся в городе аэросани.

Занятые ими здания подковой охватывали зону раскопок. Кинотеатр "Орбита" был главным штабом и фортом. Самым населенным был подвал магазина "Мерлин". Еще были коттеджи поселка Аэродромный, примыкавшего к ТЦ с севера. Он был по большей части деревянный и выгорел в пепел, но уцелевшие кирпичные дома поближе были заселены и прикрывали северную границу.

С юга, запада и востока четких границ у территории "оптимистов" не было. Похоже, их власть распространялась так далеко, насколько могли добить из пулеметных гнезд "Орбиты". ТЦ "Альбатрос" уже не был их территорией, но у них хватало сил, чтоб помешать другим вести там массовые раскопки - а одиночных ночных "гостей" то и дело ловили и вешали.

Еще был девятиэтажный дом рядом с "Мерлином". Жить в нем было нельзя - того и гляди развалится, но наблюдательный пункт наверняка имелся, очень уж удобное место, такой обзор. Но даже разговорчивые соседи Сашу в такие подробности не посвящали, а сам он знал свое место и не спрашивал.

Племя дружно прогоняло со своей территории "левых". В основном они приходили мелкими группками со стороны поселка и сразу исчезали при приближении хозяев. На его глазах мужики поймали и избили до полусмерти какого-то гаврика, который и так скоро должен был отдать богу душу от голода. В такие моменты Александр вспоминал, что даже если каждому десятому удалось дотянуть до наступления темноты, людей осталось много. И им всем была нужна еда.

Но не все чужаки были такими безобидными. За пару дней до Сашиного прихода у "оптимистов" была серьезная стрела с соседями - с десятком убитых с обеих сторон. Предметом спора было право копать там, где когда-то стоял "Альбатрос". Ту битву Сашины новые товарищи выиграли, сохранив за собой право монопольного владения площадью "Снежинка".

Чем больше Данилов узнавал о городе, тем больше думал, что ему повезло. Он чудом прошел по нейтральной территории. Если бы он уклонился чуть в сторону улицы Институтской, его укатали бы обитатели "Лучика", второго по величине ТЦ. "Лучик" держали крутые пришлые: то ли армия, то ли ВВшники, но не из Кузбасса. С какого-то эшелона. Вырезали коренных, кто там до них копался.

Пройди он дальше по Крупской, столкнулся бы с "рыночными". Пройди слишком близко к ДК "ПЗШ", его бы срезали из пулемета отмороженные на всю голову бандиты без названия. Сверни в любой двор, мог бы нарваться на озверевших от голода людей, которые облюбовали повалы. Ну, а выбери вместо Тыргана район Ясной Поляны, которая была на пару-тройку километров ближе, быть бы ему уже порезанным на куски аборигенами. Про красногорских он уже слышал, и ничего хорошего.

Вся и вся "культурная" жизнь города. Прямо "Банды Нью-Йорка" какие-то. Что ни торговый центр - то группировка. Что ни неделя - то кровопускание. Это только в книжках люди в постъяерном мире объединяются вокруг экзотических идей: коммунисты, фашисты, сатанисты... "Неформальные объединения" в городе были прозаичнее и базировались на доступе к еде.

Ему повезло и во второй раз. Он наткнулся на "оптимистов", самую сильную группировку в городе, с самой крепкой продовольственной базой, и потому самую спокойную. Другие убили бы его еще на подходе и допрашивать бы не стали.

"Стоило ради этого идти четыреста километров? - думал Данилов. - Чтоб увидеть там, где был родной город, одного психа, три сотни дегенератов сытых и несколько тысяч голодных?"

Он размышлял, насколько может хватить запасов "Оптимы". Думают ли его соседи о том, что будет с ними после? Данилов бы поставил свою получку против Фонда Будущих Поколений, что нет.

Но эти мысли долго не задерживались. Это была почти сытая и беспроблемная жизнь. Сашу не трогали, предоставив самому себе парня с тяжелым взглядом волка-одиночки. Внутри общины, ощетинившейся наружу как еж, отношения были ровными, как в военотряде в зоне боевых действий. Друзей Данилов не завел, но что-то вроде уважения заработал - страха он, казалось, не знал, трудности сносил молча, и не раз наводил бригаду на хороший хабар. Хотя при раздаче каждый вечер ему доставалось меньше, как старожилам, этого хватало даже на то, чтоб откладывать немного про запас

Потом столбик термометра, как любили говорить барышни в телевизоре, упал до отметки минус шестьдесят, и все движение прекратилось. Это продолжалось неделю. За это время они проедали запасы и маялись жутким выматывающим бездельем.

Интермедия 2. Target Practice.

Карское море, 8 км. от входа в Обскую губу

Шел третий месяц зимы и четвертый месяц войны.

Они проделали долгий путь от Северной Атлантики до северной оконечности Евразии

Нет, капитан Эбрахам Сильвербер не пошел под суд. Ему сохранили не только жизнь, но и звание. Опытные командиры были на вес золота. Потери были страшными. Настолько страшными, что командирам рекомендовалось не вести с экипажем разговоры на такие темы, и пресекать их среди команды.

На базе в ВМФ в Норфолке они оставили злосчастную "Миннесоту" и получил подлодку класса "Огайо", переоборудованную под пусковые установки крылатых ракет.

Половина экипажа сошла на берег. Часть из них направили на другие лодки, другая была к тому времени непригодна к несению службы. Психические расстройства.

Мир сошел с ума, и здесь далеко за полярным кругом было теплее, чем в трех-четырех тысячах километров к югу. Здесь на полюсе температура держалась в пределах минус десяти, тогда как в Центральной России было до минус пятидесяти, а в Сибири - и до минус семидесяти по фаренгейту.

Здесь также было и светлее. Это был не день и не ночь, а серые поздние сумерки. Которое, впрочем, тоже затрудняли навигацию.

Светя огнями на хвостовой балке и на днище, вертолет "Чинук" завис над подлодкой.

Из него выбросили не десантную лестницу, а подъемник, использовавшийся для транспортировки ранены. Он быстро заскользил вниз. На нем, вцепившись в крепления, сидел человек в теплой парке с надвинутым капюшоном.

Капитан опирался на ограждение рубки и смотрел на спускавшегося человека.