Камиль Фламмарион - Дома с привидениями

Глубокая тревога охватила моих дедушку с бабушкой… Какое ужасное известие им предстояло получить? Неужто и на сей раз кто-то умер? Увы, через несколько дней им и в самом деле сообщили о скоропостижной смерти мужа одной из дочерей, ставшего жертвой эпидемии, причем умер он, как оказалось, именно в то утро, когда разбился второй сервиз.

Дед мой, человек очень рассудительный и трезвый, настроенный крайне скептически по отношению ко всяким суевериям и прочим "плодам воображения", рассказал об этом случае моему отцу, а потом и матери. От них я сама и услышала эту историю. Мои дед и бабушка были людьми очень серьезными, не склонными к шуткам, прямыми и честными, а потому я не могу ни на секунду усомниться в истинности известных мне фактов.

Мадемуазель Мчер из Ньора (департамент Дё-Сеир)".

Повторю еще раз: мы ничего не понимаем в этих явлениях, которые кажутся нам нелепыми, несуразными, смешными, бессмысленными. Но элементарная порядочность принуждает нас признать их реальность и свидетельствовать о них, если они происходят у нас на глазах.

Все эти истории наводят на определенные размышления, заставляют проводить сопоставительный анализ и задаваться вопросами… В течение очень долгого времени я сам себе задаю вопросы: почему души умерших проявляют себя столь странно, в таких непонятных действиях и безвкусных и даже пошлых шутках? По этому поводу я, кстати, получил очень интересное письмо от господина Кастекс-Дегранжа, директора Национальной школы искусств в Лионе, человека очень образованного во всех областях знаний, признанного эрудита.

"17 апреля 1900 года.

Недавно, дорогой мэтр, я смог приступить к изучению описаний действий душ умерших, данных в Вашей работе. Не соблаговолите ли прочесть некоторые мои соображения по данному поводу?

Я был просто поражен откровенной глупостью, даже ребячеством деяний, совершаемых якобы умершими уже после смерти, то есть не самими умершими, а их духами. Какие-то постукивания, удары в стену, то открывающиеся, то закрывающиеся окна и двери, опрокинутая чашка с кофе, да так, чтобы ее содержимое попало на чьи-нибудь брюки… И так без конца!

Кстати, подобная неприятность однажды приключилась с моим тестем, и именно это обстоятельство меня всегда крайне удивляло. Да, такой факт и в самом деле имел место, но мне всегда казалось, что тот, кто сыграл с ним такую шутку, мог бы как-нибудь иначе проявить себя, если уж ему так хотелось… По словам тестя, такое нелепое коленце выкинул дух его умершего братца, а ведь этот человек при жизни был доктором филологии, знал древнееврейский и санскрит, короче говоря, обладал выдающимся умом… И мне кажется, что для его духа было бы куда более достойно проявить себя в какой-либо другой сфере, не столь "кулирано"… И откуда только что берется?

Судя по тому, что Вам рассказал доктор Дарье, в его кабинете все перевернули вверх дном. Итак, неведомый дух обладал силой, достаточной для того, чтобы передвигать предметы. Так для чего же было переворачивать мебель? Ведь в кабинете была бумага… Почему бы духу не взять перо и не написать то, что он желал сообщить?

Вот эти-то вопросы меня всегда и беспокоили. Но, в общем-то, Вы тысячу раз правы: надо искать истину и искать усердно, с превеликим тщанием. Нельзя никого слепо принимать на веру, но и нельзя с ходу отрицать, если на то нет серьезных причин.

Примите, дорогой мэтр, уверения в самом дружеском к Вам расположении. Кастекс-Дегранж, Лион".

Рациональным объяснением деяний духов умерших, вероятно, было бы следующее: столь странным образом действует не разумная душа, а присущая этой душе сила, которая проявляет себя в физическом воздействии на окружающие предметы, подобно разряду электрического тока или колебанию эфира. Надо сказать, что мы еще пока слепы, мы совершенно не знаем окружающего нас мира, причем наше невежество просто поразительно. И все же ни одна из предложенных гипотез нас не удовлетворяет, ибо мы никак не можем не только согласиться, но даже допустить мысль о том, что все странные явления, связанные с духами умерших, объясняются не чем иным, как свойствами человеческой натуры. Мы неспособны признать, что все исходит… от нас самих!

К случаям, приведенным выше, я мог бы добавить еще очень большое число аналогичных историй, о которых мне сообщили мои корреспонденты, но я не стану уж слишком злоупотреблять вниманием моих читателей, скорее всего, на собственном опыте имевших возможность убедиться в моей правоте, а посему ознакомлю их еще с одной историей, предположительно связанной с духом покойника.

Наш долг состоит в том, чтобы спокойно и хладнокровно проанализировать все факты и отвести возможность обмана или иллюзии. Именно это я и стараюсь делать, не забывая осведомляться о том,

сколько можно доверять показаниям того или иного свидетеля. Если бы историю, с которой я собираюсь вас ознакомить, мне рассказал человек малознакомый, как говорится, первый встречный, быть может, я бы ему и не поверил или не придал бы этой истории большого значения, а счел бы лишь игрой пылкого воображения.

Но автором письма был человек весьма заслуженный, приславший мне прекрасные рекомендации от лиц, коих я знал лично, а потому у меня нет никаких оснований не доверять ему. Автор сообщал, что никогда в жизни не переживал ничего подобного тому, что довелось ему испытать в 1893 году. Итак, вот это письмо:

"…В начале 1893 года я стоял с моим полком в МонВалерьен. Однажды я поскользнулся на льду, сломал правую ногу и был помещен в военный госпиталь в Версале, где мне оказали необходимую помощь.

Произошло это 23 января. Жена моя была тяжело больна и не вставала с постели с декабря месяца. Увы, я не успел с нею проститься, потому что 17 февраля получил известие о ее кончине… Я смог покинуть госпиталь лишь в апреле и тотчас же поспешил в квартиру, где мы жили с женой в Мон-Валерьене.

В первый вечер по прибытии домой я лег спать довольно рано, около 10 часов вечера. Какое-то время я не мог уснуть и, лежа с открытыми глазами, вспоминал о событиях последних трех месяцев.

Внезапно я ощутил нечто вроде сильного порыва ветра, как если бы перед моим лицом кто-то раскрыл веер. Было темно, и я ничего не видел. Я думал в эту минуту о жене, а потому громко воскликнул: "Уж не твоя ли душа витает здесь, дорогая женушка? Не подаешь ли ты мне таким образом знак?" И тотчас же я вновь ощутил у себя на лице не то дуновение ветерка, не-то чье-то дыхание. Так продолжалось несколько секунд, а потом это странное ощущение исчезло.

Какой вывод можно сделать из этих фактов? Я пребывали пребываю в твердом убеждении, что в тот вечер душа моей жены посетила наше жилище, чтобы передать мне последнее "прости".