Дмитрий Морозов - Поколение Китеж. Ваш приемный ребенок

У детей, рожденных в благополучных семьях, не появляется и мысли, что они не достойны любви. Нормальные родители не дают ребенку повода усомниться, что он – дар Божий.

Сомнения испытывают те, кто не пережил состояние любви в первые годы жизни. Потом они узнали слово «любовь», как и то, что к ней надо стремиться, чтобы заполнить ощущение пустоты и страха в своей душе. Но как переживание оно им не знакомо, и поэтому всегда остается вопрос: а то ли я переживаю, что воспевают поэты и о чем рассказывают мои сверстники.

– Тебя кто-нибудь любил?

– Я не знаю, что это такое!

– А что такое совесть?

– Это – совершенно мудрый человек, чей голос звучит во мне только тогда, когда я не уверен. И он всегда мощно говорит, как Машка Пичугина.

– Этот голос – тоже ты?

– Нет. Он собран из того, что я когда-то услышал, прочитал. Но это не я.

– А тогда, кто ты?

– Все остальное.

Тут он ошибается. Как раз «все остальное» – это маски или доспехи, чужие программы, необходимые для выживания в обществе, образцы поведения, полученные от родителей или друзей. А вот то, что Федор назвал совестью, ощущается им как некий стабильный центр его личности, конденсат сознания. Наверное, это то же самое, что другие люди называют душой.

Его душа так и не смогла обрести уверенности. А я тогда по молодости и неопытности этого не заметил. И до сих пор чувствую себя виноватым.

Поэтому «первейшим из искусств» для педагога я теперь считаю ЭМПАТИЮ – способность сопереживать, то есть проникать в состояния своих учеников. Для меня быть эмпатичным – чувствовать их боль, как свою, по необходимости возвращаться в свое детство, чтобы впустить и понять мир детства своего ребенка.

Именно занятие искусством позволяет ребенку освободиться от страха и внутренних оков, выразить то, что он боится рассмотреть в себе сам. На признании этого факта построены системы арт-терапии и игровой терапии, позволяющие психологу делать выводы о внутреннем состоянии ребенка, наблюдая за ним во время игры.

Комната заполнена игрушками. Ребенок может взять любую и играть, сколько вздумается. Взрослый наблюдает и выполняет команды ребенка. Иногда взрослый может задавать вопросы. Главная задача всего происходящего – дать ребенку возможность ПРОИГРАТЬ то, что сидит у него в глубине сознания и не дает возможности видеть реальность.

Нина разложила кукол на полу в один длинный ряд.

– Кто это? – спросил терапевт.

– Это мои воспитатели из детского дома, – сказала Нина. И, взяв пластмассовую саблю, стала методично рубить куклам ноги, приговаривая с милой улыбкой: – А это, чтоб они сюда за мной не пришли!

Одиннадцатилетний Женя построил солдатиков в шеренгу и стал их бить ногой. Бил долго. Изо дня в день, вернее, из сеанса в сеанс. Но вдруг во время последнего сеанса стал играть в кукольный домик.

Понимаете, просто стал играть в семью. Он что-то там из себя выплеснул, и у него освободилось сознание для более глубоких чувств и желаний. Хотелось бы сказать, что с тех пор он никогда не проявлял агрессии, не дрался и не ругался. Увы, рецидивы были. Но он действительно стал спокойнее, начал лучше учиться и прислушиваться к чужому мнению, даже если оно не было подкреплено занесенным над его головой кулаком.

Помните французский фильм «Великолепный» с Бельмондо в главной роли? Писатель в своих романах напрямую сводил счеты со всеми своими реальными врагами. Этот вид терапии позволял ему сохранять высокую самооценку и оптимизм в житейских неурядицах. Во многих случаях это помогает. Главное, не заиграться.

Я, конечно, мог бы превратиться и в пустого мечтателя, если бы Бог не наградил меня сильными и целеустремленными родителями, которые не верили ни во что (ни в Бога, ни в компартию), кроме честного труда и развития разума. Их постоянный пример, их волевое давление («Учи уроки, делай зарядку, читай книги») позволяли мне вкусить время от времени сладость ПОБЕДЫ над собственной слабостью. Они не злоупотребляли столь популярным у нашего народа образом Ивана-дурака, не повторяли пословиц, ставших нашим историческим проклятьем: «Выше лба уши не растут» или «Всяк сверчок знай свой шесток». Они всегда требовали от меня работы на пределе моих скромных возможностей, всегда были чуточку не удовлетворены моими успехами и заставляли меня тянуться вверх, в будущее. Я пытался бороться с таким давлением и в этой борьбе совершенно неосознанно укреплял свой характер.

Вывод: воля к победе воспитывается даже в играх, постепенно превращаясь в подобие условного рефлекса. Главное, чтобы жизнь-игра была полна вызовов, побед (хотя бы от случая к случаю) и поощрений. Не наказанием, а поощрением мы постепенно переводим волевое (интеллектуальное) усилие в режим условного рефлекса. Так перестраивается весь ОБРАЗ МИРА, из него изгоняются страхи и сомнения, а значит, и основа для неврозов и разного рода фобий.

СОВЕТЫ ИЗ КИТЕЖА

Позвольте ребенку забыть о границах, то есть пережить ощущение вседозволенности (чтобы принять законы вашего доброго и свободного мира). Только ограничьте этот тренинг временными и территориальными рамками. Варианты: «Час в день в этой комнате ты можешь делать все, что хочешь, кроме костра на полу», «В этом походе ты можешь спать на земле, идти в любом направлении и питаться всем, чем вздумается». Такой опыт снимает эффект запретного плода. Даже сладости, если они легкодостижимы, постепенно теряют свою привлекательность и позволяют высвободить ум для других желаний.

Будучи предоставлен самому себе, ребенок почувствует себя в безопасности и начнет проявлять интерес к окружающему. Нет, он еще не откажется от своего СТАРОГО МИРА, но, по крайней мере, усвоит относительность его границ и запретов. Учитесь смотреть и замечать. Помните: поступки и реакции детей говорят о них куда больше, чем их собственные речи.

Антон начал меняться только после седьмого класса. Но и на этой стадии, когда давление учителей на уроках переходило некую определенную грань, он возвращался в возраст пятилетнего малыша и начинал плакать, зная, что слезы – лучшая защита.

Но все-таки новая информация о мире накапливалась в его живом сознании, заставляя изменять ОБРАЗ МИРА. Как-то незаметно у Антона открылась способность к самоанализу. Вот что он написал мне в седьмом классе в сочинении на тему «Кто я?».

«Меня нельзя назвать грубым. Я, пап мышонок, сделаю пакость и убегаю. Думаю, что у меня открытая и честная душа».