Александр Ферсман - Путешествия за камнем

А овладеть им было нелегкой задачей. Больше сотни километров отделяли его от железнодорожного пути, и дорога шла по трудным перевалам и узким ушельям.

Вокруг на многие десятки километров не было никакого жилья.

Около самого рудника совершенно отсутствовала вода, и надо было провести особым арыком воды реки Алаудина, стекавшей с Алайского хребта. Не было здесь ни топлива, ни крепежного леса, никакого хозяйственного строительства. Все надо было создавать заново.

Малый Хайдаркан вряд ли окупил бы себя. Большой Хайдаркан требовал грандиозных мероприятий, больших затрат денег и энергии многих людей, для того чтобы создать здесь настоящее культурное, технически оснащенное горное предприятие.

И мы, минералоги, забывали о своей специальности, превращались в инженеров, строителей, хозяйственников. Мы бурно и долго спорили о направлении железной дороги, о подвозе угля с запада, о гидроэнергии на востоке и долго засиживались по вечерам, увлеченные идеей большого строительства.

Но вместе с тем мы прекрасно понимали, что рудное поле еще недостаточно изучено, еще недостаточно уточнены запасы ртути и сурьмы, для того чтобы эти мечты стали реальным делом сегодняшнего дня.

Мы прощались с Хайдарканом в торжественный день 1 мая 1932 года. Весь небольшой коллектив рабочих и инженеров собрался в клубе, а мы один за другим делились нашими впечатлениями, говорили об индустриализации Средней Азии, о роли металлов в промышленности, о борьбе за ртуть и сурьму Средней Азии.

Мы снова едем, и на этот раз — на север Ферганской котловины. Мы сидим в поезде, тянущемся от одного хлопкового центра к другому, снова с трепетом охраняем наши вещи от неосторожных посетителей; снова я привычным движением проверяю, на месте ли мой бумажник, который уже не раз исчезал из моего кармана в железнодорожной сутолоке.

На станции Ходжент необычайное оживление. Но, конечно, никакой машины за нами на станцию не выслано. Мы берем какую-то подводу, запряженную полуживой лошаденкой, и тащимся в город, в котором нам предстоят несколько недель упорной работы.

Утро прекрасное. Вдали виднеются вершины гор Кара-Тау, которые как бы замыкают вход в Ферганскую котловину, а на севере синеет неясными очертаниями другая полоса гор — это и есть Кара-Мазар, тот богатейший район разнородных руд, куда мы направляемся.

Но вот и Ходжент. Через старый кишлак с его старыми домишками, дворами и дувалами прорубается новая, широкая улица. Новый быт приходит вместе с ней в старый торговый центр Ферганы. Вдоль улицы выстраиваются новые каменные дома, и среди них новая гостиница, в которой мы и занимаем хорошо оборудованный номер.

Очень скоро наша комната наполняется шумной ватагой академической публики. Здесь и начальство здешних мест — руководитель Ходжентской геохимической лаборатории Д. И. Щербаков, здесь и многочисленные химики, а также наш минералог В. И. Крыжановский и группа веселой молодежи. Все тащат нас на жительство к себе, расхваливая свои дворы с верандами и фонтанами, приглашая на плов, на дыню, на чай.

Как всегда, первым делом мы намечаем план наших работ. Д. И. Щербаков открывает перед нами карту, показывает нам на длинной полоске Сыр-Дарьи место Ходжента и намеченные к посещению рудники. На карте все это кажется близким и доступным, а на деле… ну, и на деле оно тоже доступно, если машина не останавливается на полпути и если не надо идти пешком десятки километров, умоляя встречную машину помочь и снабдить резиновым клеем или бензином.

Вскоре план работы составлен.

Кара-Мазар представляет собой сочетание многочисленных рудников самых различных металлов. Его основу составляют руды цинка и свинца. К ним присоединяется медь и разнообразные редкие металлы.

Впервые знакомимся мы с сухими и безлесными горами Кара-Мазара. Трудно себе представить более угрюмую и более дикую картину: выжженные солнцем горы, размытые дикими силевыми потоками, местами превращенные то в галечную, то в каменистую пустыню с остроугольными дрейкантерами [79] Дрейкантеры — трехгранники — это особая форма камней, образующаяся в результате действия ветра в пустынях. , типичными для пустынь. Все покрыто черными налетами пустынного загара. Даже белые песчаники и известняки чернеют на этом безбожном солнце, которое нагревает черные камни до 80°. Под влиянием же ночных холодов они раскалываются, превращаясь в остроугольные обломки.

Сухой песчаный ветер кое-где отполировал скалы и горные хребты своим дуновением, кое-где превратил их как бы в соты или выдул громадные пещеры мощными круговоротами воздуха.

Солнце и ветер властвуют над этой страной.

Многие десятки километров шла наша машина по таким бесконечным каменным пустыням, все время поднимаясь в гору и втягиваясь в узкие долины Кара-Мазара.

Я невольно вспоминал картины Нубийской пустыни, так блестяще описанные двумя путешественниками по Африке — Швейнфуртом и Вальтером. Именно такой путь и вел нас к Адрасману — одному из древних рудников Кара-Мазара.

Древние выработки в горах Кара-Мазара.

В нескольких километрах от него протекала небольшая горная речушка, около которой лепился маленький кишлачок. А на горé в ряде мест бросались в глаза жилы с редким металлом висмутом. Перед нами лежали штабеля этой руды — то окисленные в желтые цвета висмутовые охры, то блестящие серебристые иголочки висмутовых сульфидов. А геологи рассказывали нам, каковы ее запасы и как глубоко уходят эти жилы в недра порфира, принесенные неведомыми испарениями древних герцинских вулканов.

В глубоком раздумье возвращались мы из Адрасмана. Очевидными были и запасы и высокое содержание этого редкого металла. Мы были убеждены в промышленной ценности этого месторождения. Но как его хозяйственно освоить? Как здесь, за 150 километров от железной дороги, начать эту отрасль горной промышленности? Как овладеть этим богатством? Как много сил надо вложить, чтобы построить дороги, чтобы создать культурные поселки, провести наверх воду, построить рудники, обогатительные фабрики, и так далее, и так далее! Окупятся ли эти грандиозные затраты тем количеством дорогого металла, которое будет извлечено из этого месторождения?

И перед нами снова вставала та же трудная задача, как и в Хайдаркане, задача, которую предстояло решить тем хозяйственникам, которые будут создавать здесь новое горное дело.

Быстро катили мы по каменистой пустыне. Красным огнем горел Кара-Тау, освещенный лучами заходящего солнца. Налево тихо, спокойно текли воды Сыр-Дарьи — величественной реки Средней Азии.