Клод Леви-Стросс - Путь масок

Некогда жил юноша, кожа которого была покрыта струпьями и язвами. Поскольку его болезнь была заразной, его отец, глава деревни,решил отказаться от него ради других жителей. Его бабушка, движимаяжалостью, оставила ему огонь и кое-какую провизию. Несчастный оказался один. Вдруг у него из живота вышел какой-то маленький ребенок,открыл ему, что был причиной его недуга, и попросил своего "отца" называть его Корка-раны. Чудесный ребенок из иголок хвойных деревьев, собранных на могилах своих теток, создал рыб. Но вскоре все рыбы исчезли. Корка-раны засел в засаду и увидел вора — им была Dzonokwa. Он выпустил стрелы в ее свисающие груди, бросился за ней в погоню, повстречал маленькую дочь людоедки, сопроводившую его до жилища. Там находилась тяжело раненная Dzonokwa. Помучив ее сперва, герой согласился ухаживать и вылечить ее, а в благодарность он получил в супруги ее дочку, магическую воду и много богатств. По возвращении в деревню после отсутствия, показавшегося ему кратким, но продлившегося четыре года, он обнаружил останки своего отца, умершего за это время. Его жена Dzonokwa не могла их увидеть, "ибо у этих созданий глаза глубоко посажены в орбиты", что практически делает их слепыми [7] Причина, по которой у традиционных изображений Dzonokwa орбиты впадины либо глаза полузакрыты (см. выше, с. 49). Современные скульпторы, кажется, утратили всякий интерес к этой существенной характеристике людоедки. Они изображают ее с широко открытыми глазами, чтобы, несомненно, акцентировать ее зловредный аспект. . Поэтому ей пришлось искать скелет на ощупь; она оживила прикосновением. Корка-раны вскоре пресытился своей женой; гоголи по его просьбе доставили его на небо. Он прибыл к Солнцу и Луне, предоставившим ему свою дочь в жены. Позже он вновь спустился на землю со своей небесной супругой, нашел там своего отца и первую жену, естественно ревновавшую к сопернице. Сначала между женщинами царило разногласие, а позднее они подружились. Невзирая на это, герой пожелал вернуться на небо со своей второй женой, но заснул во время полета и при падении разбился. На земле остались вместе лишь его отец со своей невесткой, женщиной Dzonokwa.

Известны две другие версии этого мифа, собранные также Боасоми от того же информатора, но с интервалом в тридцать два года.Согласно наиболее старой версии, после того как герой упал с небаи погиб, его жена Dzonokwa воскресила его; они проживали на земле, имея хорошие супружеские отношения. По другой версии, где больной и покинутый своими родными ребенок — это девочка (что делает несколько более правдоподобным, что какой-то потомок выходит у него изнутри); обе жены Корки-раны, ненавидевшие друг друга, покинули его. Он разбился, стремясь на небе соединиться с той, кою предпочитал. Его тесть — Солнце — воскресил его, и он снова был в браке со своей небесной супругой.

Таким образом, проблема невозможности медиации между слишкомотдаленными полюсами, представленными соответственно земнойи "ночной" супругой и небесной и светлой супругой, в каждой из версий получает различное решение. Герой, неэффективный медиатор, оказывается в итоге отделенным от обоих полюсов, которые, он считал, сумел объединить, и он умирает (версия 1); либо он определенно отделяется от одного из полюсов и остается соединенным с другим, являющимся в данных случаях земным (версия 2) или небесным полюсом (версия 3). Нереализуемый одновременный союз с супругами, чрезмерно отдаленными одна от другой, поразительно контрастирует с браком с женщиной на хорошем расстоянии, что делается возможным в мифах сэлиш долины Фрейзер благодаря маске swaihwé, полученной в дар от брата женщины. Этот успешный брак кладет конец почти инцестозной близости между братом и сестрой, подобно тому как разрушенный брак влечет за собой в одной из версий почти инцестозную близость тестя и невестки.

В другом месте я подчеркнул аналогию между историей Корки-раныи греческими мифами об Адонисе, как их заново проинтерпретировал Марсель Детьенн. Но здесь следует настаивать на другой аналогии, на этот раз присущей американским мифам. Ибо во всех мифах, что проанализированы с начала данной книги, зловонный герой, описываемый в долине Фрейзер как покрытый язвами, а на севере Найт Инлет — как крикливый ребенок, безобразный либо апатичный до праздности юноша; а еще как резвый, но непослушный, который, следовательно, там и здесь по различным причинам выказывает себя невыносимым для своих родных, — это всегда один и тот же персонаж, у него лишь меняется облик, поскольку мифы довольствуются отнесением то к физическому, то к моральному плану этого изъяна — инвертированного знака его избранности.

У южных квакиутль Dzonokwa появляется также во время потлача. Фигурант, изображающий ее, держит корзину, куда нагромождены искусно обработанные медные пластинки того типа, который будет описан позднее (с. 90) и который с этого времени будем называть просто "изделия из меди". Он передает их вождю, по мере того как тому это требуется. В наиболее торжественный момент сам вождь надевает маску Dzonokwa, называемую жеекумхль . Исполнение ее — более тщательное; оно придает великанше взамен ее обычно глупого выражения физиономию твердую и полную власти. Вождь, надевающий маску, является воплощением Dzonokwa; итак, именно она вводит для продажи или дарит изделия из меди, целые либо предварительно разрезанные ею твердым деревянным резцом, на передней головке которого часто также имеется ее скульптурное изображение.

Все мифы, относящиеся к Dzonokwa, делают из нее обладательницу сказочных богатств, спонтанно предлагаемых ею своим протеже, либо люди ими завладевают, убив ее или обратив в бегство. Есть и другой способ добыть их: у Dzonokwa есть младенец, который никогда не плачет, как она с гордостью утверждает (в отличие от тех детей, что она похищает). Если как-нибудь удавалось застать ее врасплох с ее ребенком и, ущипнув, заставить его закричать, то от людоедки получали великолепные подарки: магическую пирогу, воду молодости и луч смерти. Когда Dzonokwa посещают внезапно, то ее часто находят выдалбливающей пирогу из ствола дерева; но из-за своей слепоты либо плохого зрения она неизбежно продырявливает свое изделие. Эта неуклюжесть не слишком поражает, поскольку данный персонаж связан с землей: если Dzonokwa крадет при каждой возможности у индейцев рыбу, то потому, что сама она лишена продуктов воды. Ее богатства, какими их описывают мифы, оказываются исключительно земного происхождения: изделия из меди, меха, дубленые кожи, сало и мясо четвероногих, сушеные ягоды: "О, какие там видели богатства! Но никакой пищи из рек [...] ведь все, что у нее есть предложить гостям, это сушеное мясо". Впрочем, иногда упоминается о "Dzonokwa моря"; на одном церемониальном блюде она фигурирует рядом с тремя другими, представляющими рыб, в доме, дух-предок которого, нарисованный на фасаде, — кит. Но тексты упоминают также о "Ките леса". В обоих случаях парадоксальное приписывание земного или морского существа к природно противоположной сфере, кажется, в меньшей степени относится к земле или к морю, взятым абсолютно, чем к подземному миру, вход в который, как мы увидим, открывается далеко на севере, в глубине океана.