А. Мелехина Пер., сост. и коммент. - Чингисиана. Свод свидетельств современников

Хотя Чингисхану было известно враждебное к нему отношение Таян-хана, однако он снова удостоверился в этом, [выслушав онгудского] посла Торбидаши. Поэтому весной года Мыши (1204-го. — А.М .) он созвал хуралдай в местности Темегэ Бедин-Тул-кулджут.

Военачальники единодушно молвили: «Лошади наши отощали; вот откормим их и осенью нападем». Отчигин-нойон, дядя Чингисхана, сказал: «Нукеры! Что это еще за предлог — худоба лошадей! Коль скоро мы услыхали такие речи [найманов], мы выступим с войском [немедля]! Как можно [позволить] Таян-хану захватить нас? Это мы должны пойти и захватить его! И скажут [наши потомки]: в этом месте схватили Таян-хана. Так мы прославим свои имена. Что же касается того, кто кого победит: мы его или он нас, ведает только Великий Господь. Так выступим же тотчас!»

После этого Бэлгудэй, брат Чингисхана, обращаясь к нему, сказал: «Если найманское племя отберет у нас колчаны, они разнесут наши кости [по степи]! Они кичатся своим превосходством, потому что их улус большой и многочисленны их табуны и стада. Но что они нам могут сделать с их большим улусом, множеством табунов и стад, если мы опередим их? Что мешает нам первыми захватить их колчаны?»

Чингисхан одобрил его слова и [вскоре] выступил войной на Таян-хана…

Таян-хан принял бой. Чингисхан приказал Жочи Хасару командовать срединным полком войска, а сам лично расставлял [остальные полки]. Когда Жамуха сэцэн увидел издали боевой порядок воинства Чингисхана, он сказал, обращаясь к нукерам: «Заметьте, как изменился боевой порядок войска моего анды-побратима*. Племя найманское не делится добычей с другими; и нам от них не будет толку». Сказав это, он поворотил коня и покинул [общий] строй.

В тот день было большое сражение. Ближе к ночи войско Таян-хана было разбито, обратилось в бегство с поля битвы. Таян-хан получил много тяжелых ран. Он нашел прибежище у одной горы; с ним находился Хорису бэчи и несколько других нукеров. Какие бы усилия они ни употребляли и какие бы старания ни прилагали, чтобы он встал и продолжил битву, от тяжести ран Таян-хан не имел возможности двинуться. Тогда Хорису бэчи сказал другим военачальникам и нукерам: «Теперь я скажу слово, от которого, я знаю, он придет в себя и поднимется на ноги». И он сказал: «Таян-хан! Мы находимся [на вершине] горы. Так встань же, спустись с нами с хребта и пойди [вместе с нами] в бой!» То слово Таян-хан услыхал, но нисколько не оживился и не поднялся на ноги. Тогда [Хорису бэчи] снова сказал: «О Таян-хан! Супруги твои, особенно возлюбленная твоя Гурбэсу, украсив себя и приведя в порядок ставки свои, ожидают тебя! Встань же, и пойдем!» И это слово слышал Таян-хан, но не смог пошевелиться. Тогда Хорису бэчи сказал нукерам: «Если бы у него было хоть немного силы, он пошевелился бы или ответил. Теперь, прежде чем увидать кончину его, пойдемте и сразимся пред его очи, чтобы он видел смерть нашу».

Они спустились с того хребта и жестоко сражались, пока не были убиты. Как ни желал Чингисхан взять их живыми, так и не смог. Чингисхан был восхищен ими, чрезвычайно хвалил их верность и твердость. Он сказал: «Всякому, у кого будут такие нукеры, незачем печалиться!»…

В том сражении племена дурбан, татар, хатагин и салжуд все покорились и пришли на службу Чингисхану, а мэргэды не явились и бежали; Хучулуг, сын Таян-хана, бежал к брату отца своего, Буйруг-хану…

Когда благополучно наступил год Быка (1205-й. — А.М .), Чингисхан, приведя в порядок войска, направил армию в страну Хашин, которую называют Тангуд. Когда они пошли в ту страну, пришли сначала к крепости, которую называли Ликили, которая была чрезвычайно укреплена. Они осадили ее, вскоре взяли и разрушили все до основания. Оттуда они пошли к городу, имя которого есть Киленгуси. Это был город чрезвычайно большой. Они также взяли его и разграбили. Они взяли и некоторые другие области тангудские, разграбили их, угнали весь скот, который нашли в тех пределах, и возвратились к Чингисхану с богатыми трофеями, бесчисленным количеством верблюдов.

Когда благополучно и счастливо наступил год Барса (1206-й. — А.М .), в начале весны Чингисхан повелел воздвигнуть белое девятибунчужное знамя и устроил великий хуралдай. На этом хуралдае за ним утвердили титул «Чингисхан», и он счастливо воссел на престол. Утвердившим это звание был сын Мэнлига из племени Хонхотан, Хухучу, которого называли [также] Тэв тэнгэр. Значение «чин» — сильный и крепкий, а «чингис» — его множественное число, подобное [титулу] Гур-хан, которое было прозванием великих государей кара-китайских, т. е. государь сильный и великий…

В год Дракона (1208-й. — А.М.) Чингисхан воротился в ставку с победой над страною Тангуд и кыргызами, правители которых покорялись. Там он провел конец лета, а зимой отправился в погоню за Тогтога бэхи и Хучулугом, которые оба бежали после разгрома Буйруг-хана и пришли в места [близ реки] Иртыш. Дорогой караульные и передовые войска Чингисхана случайно наткнулись на племя ойрад, главою которого был Хутуга бэхи. То племя, не имея возможности и силы к войне и сопротивлению, покорилось, присоединилось к войску Чингисхана и взялось быть их проводниками. Внезапно они наехали на Тогтога бэхи, вождя мэргэдов, и Хучулуга, сына Таян-хана. [Ворогов] окружили, их имущество, табуны и стада захватили. Тогтога бэхи был убит в сражении, а Хучулуг с немногими людьми спасся, бежал и нашел убежище в стране кара-китайской. Он находился там некоторое время, после чего Гур-хан кара-китайский обласкал его, назвал сыном и затем отдал ему дочь свою…

Весенней порой года Змеи (1209-го. — А.М .) Идугуд, правитель уйгуров, склонился на сторону Чингисхана, так как он слышал молву о величии, могуществе, справедливости и щедрости Чингисхана. В то время уйгуры были данниками Гур-хана [кара-китайского], старший вельможа которого по имени Шукем сидел [в их стране] наместником.

Идугуд убил наместника Шукема и намеревался отправить послов с прошением к Чингисхану о подданстве. Молва о том событии достигла слуха Чингисхана, и он сам отправил посольство к Идугуду…