Александр Кузовкин - Неопознанные объекты: досужие вымыслы или реальность?

Самосхлопывающийся мир Фридмана устроен примерно таким же образом, с той лишь разницей что мы, люди, сами того не подозревая, возможно, «ползаем» по поверхности уже не трехмерного шара, как сферяне, а четырехмерного…

Развивая эту идею дальше, академик М. А. Марков высказал идею о том, что, возможно, вся наша Вселенная с недоступными галактиками, с миллиардами звезд и планет — все это, быть может, всего лишь крохотная «частица» размерами примерно с электрон! Подобные частицы Марков назвал в честь Фридмана Фридмонами и математически строго доказал, что никаких поэтических вольностей в этом допущении нет. В современной физике есть место процессам, «завязывающим» в единый узел макро- и микромир, предоставляя возможность своеобразного космологического подхода к теории элементарных частиц.

Фридмоны — пока лишь предвидение теоретика. Наука сегодня не в состоянии ответить на вопрос: тождественны ли фридмоны каким-то известным элементарным частицам, например протонам, или их еще только предстоит открыть? Но, как бы то ни было, концепция фридмонов весьма обогатила науку.

Во-первых, она заставила ученых обратить свое пристальное внимание на гравитацию. До сих пор специалисты по элементарным частицам считали, что гравитацию есть смысл считывать лишь в астрономии и небесной механике. В микромире же ее никто всерьез не принимал, поскольку сила тяготения здесь в десять в сороковой степени раз меньше, чем электрические силы. Такую ничтожную величину в пределах атома даже замерить невозможно. Но… в системах с большими массами эта сила ведет себя совершенно иначе, именно она способна свернуть в «бараний рог» огромную звездную систему, заставить ее «схлопнуться».

Во-вторых, академику Маркову удалось показать математически, что если замкнутую систему «подпортить» несением в нее электрического заряда, то она «откажется» быть полностью замкнутой. А «полузамкнутый мир» отличается от замкнутого тем, что имеет связь с внешним пространством посредством некой тонкой «горловины», или тоннеля. А мы уже говорили о том, что с помощью таких тоннелей можно в принципе совершать мгновенные путешествия не только в пространстве, но и во времени.

Чтобы нагляднее себе представить необычный мир фридмонов, одним из составляющих частей которого может оказаться и наша планета, давайте совершим мысленное путешествие. Когда Дж. Максвелл ввел в обиход умозрительных физико-теоретических построений воображаемое существо, его впоследствии назвали «демон Максвелла». Так вот этот демон отличается тем, что ему доступно практически все: наблюдение за жизнью отдельного атома возможность летать со сверхсветовой скоростью и выходить невредимым из разного рода преобразований… Так вот, давайте представим себе, что этот демон (а мысленно и мы с ним), отправившись из центра нашей Вселенной, оказавшейся «подпорченным» фридмоном, начинает свое путешествие по мирам.

Поначалу он встретит на своем пути звезды, галактики и другие звездные образования, среди которых, возможно, есть своя жизнь в самых немыслимых формах… Но вот он приблизился к «горловине». И вылетев через нее наружу, максвелловский демон с удивлением обнаружил бы, что та вселенная, откуда он родом, теперь кажется ему… всего лишь микроскопическим объектом, одной из крошечных частиц, другого мира. Таким образом, стремясь в космические дали, не поднимаемся ли мы тем самым по лестнице, ведущей вниз?..

Конечно, к такой «закрученности» диалектики, трудно привыкнуть вот так сразу. Но учтите, она открывает нам богатейшие возможности. С ее помощью мы не только можем вполне логично объяснить, откуда берутся в нашем мире йетти, Несси, НЛО и прочие странные объекты — из соседних с нами миров и туда же они исчезают — (прихватывая порой с собой и наших сограждан), но и вполне логично можно представить себе, чего следует ожидать от подобного соседства. Если быть честным до конца перед самим собой — всего что угодно. Логика добра и зла в иных мирах может отличаться от нашей — тому свидетельствами, если хотите, могут послужить порезы и ушибы, а также прочие неприятности, проявляющиеся во время полтергейста, встречи с йетти и другими зубастыми представителями иных миров, а также во время посещения странных мест (полян, долин и т. д.), которые могут в принципе оказаться входами в «горловину».

Невозможно, пожалуй, лишь одно — такое положение вещей, какое предложил однажды известный астрофизик профессор Фред Хойл.

«Люди — всего лишь пешки в огромной игре, проводимой чуждым нам разумом, контролирующим каждый шаг человечества. Этот чуждый нам разум происходит из, другой вселенной с пятью измерениями, его законы физики и химии полностью отличаются от наших. Он научился раздвигать барьеры времени и пространства, ограничивающие нас. Эти сверхразумные сущности настолько отличаются от нас, что представляется совершенно невозможным понять или описать их человеческими понятиями. Похоже, что эти сущности полностью лишены таких физических ограничений, как тела, и больше похожи на чистый разум. Они достигают любой точки Вселенной в считанные мгновения. Эти сущности находятся повсюду — на небе, на море, на земле… Они находятся здесь несчетное количество сезонов и, возможно, контролируют эволюцию хомо сапиэнс…»

Панические настроения никогда не способствовали принятию правильных решений. Думается, прежде чем бить тревогу, надо попытаться уяснить существующую картину мира. А она вырисовывается примерно такой. Если весь мир начал развиваться от одной точки отсчета, то почему мы должны считать, что обязательно есть миры, намного обогнавшие нас в своем развитии? Ведь все стартовали примерно в одно время… Кроме того, почему именно мы должны играть роль подопытных кроликов? Миров бесчисленное множество, и почему это именно нам какой-то разум должен оказывать предпочтение перед другими?.. И наконец, исходя из теории фридмонов, вероятность того, что над нами проводят опыт, ничуть не больше того, что мы сами над кем-то проводим, как над микробами в чашке Петри или над частицами в синхрофазотроне…

Словом, тут есть над чем основательно подумать, как есть тысяча поводов не отмахиваться беспечно от непонятного, а попытаться еще и еще раз его зафиксировать, разобраться, понять. Проблема неопознанных объектов существует, а значит, ее надо решать. Она еще ждет своих Эйнштейнов и Максвеллов, Фридманов и Марковых…

Когда работа над рукописью была практически закончена, произошли еще два события, имеющие прямое отношение к теме нашего повествования.