Александр Горбовский - Пророки? Прозорливцы?

— Когда я шел сюда, — заговорил актер, заметив на себе тяжелый взгляд императора, — я проходил мимо площади, где сжигают мертвых. Как раз передо мной туда принесли астролога. Его положили на костер, но сильный ветер погасил пламя. И тогда я увидел, как стая бродячих собак рвала полусожженный труп.

Столь же тщетно Пушкин всю жизнь пытался избежать предсказанной ему гибели на тридцать седьмом году жизни от «белого человека», «белой лошади» или «белой головы». О том, что будучи человеком, наделенным мистическим чувством, он глубоко размышлял об этом, говорит его стихотворение «Песнь о вещем Олеге». Речь в нем идет о реальном историческом событии, упоминаемом в одной из русских летописей. «Волхвы предсказали Князю, — писал летописец, — что ему суждено умереть от любимого коня своего. С того времени он не хотел ездить на нем. Прошло четыре года; в осень пятого вспомнил Олег о предсказании и, слыша, что конь давно умер, посмеялся над волхвами. Захотел видеть его кости, стал ногою на череп и сказал: его ли мне бояться? Но в черепе таилась змея, она ужалила Князя и Герой скончался».

Я говорил об американской прорицательнице Джейн Диксон. Ее предсказания опасности и смерти не были секретом для тех, кого они касались. Несколько раз она сама старалась предупредить их об этом. Тщетно. Сообщения эти как бы сами собой блокировались и терялись по пути, не достигая того, кому были направлены. Так, напрасно старалась она сообщить Роберту Кеннеди в течение целой недели до самого его убийства об опасности. Столь же тщетны оказались ее усилия предупредить иракского короля Фейсала, которому она даже специально звонила из Америки. Не прошло и месяца, как король был убит.

Существует достаточно много фактов и наблюдений, свидетельствующих о неотвратимости событий, лежащих в будущем, о тщетности любых усилий предотвратить или избежать их. В древнем Шумере, где возникло представление о «скрижалях судьбы» и неизменности рока, бытовало представление о датах благоприятных и неблагоприятных, о днях, исполненных удачи или несчастья. На одной из глиняных табличек, дошедших до нас, писавший оправдывался перед царем, почему он не решился отправиться в путь, когда ему было предписано. День этот, пояснял он, был «нехорош для путешествий».

Значит ли это, что, уйдя от свершений в неудачный день и тем избежав несчастья, возможно нарушить предначертанное в «скрижалях судьбы»?

Это уже совершенно другое альтернативное видение будущего. Будущее не фатально, в нем заключен как бы некий набор возможных событий. От выбора, от решения самого человека зависит, какие из них станут реальностью.

Действительно ли будущее альтернативно, т. е. представляет собой веер возможных вариантов? Я спросил об этом Ингу П.

— Я думаю, то, что предназначено, особенно если это было уже воспринято из будущего, свершится, что бы человек ни делал, как бы ни пытался избежать этого. Могут быть варианты, но основной рисунок сохранится. Это не «несколько будущих», а скорее, несколько, может, множество вариантов, но на одну тему. Человек волен выбрать лишь тот или другой вариант в рамках одной реальности. Такой выбор может быть сделан и случайно, когда человек сам не подозревает, что от его малозначительного, как кажется ему, поступка или слова может зависеть что-то в сто судьбе.

— Что же происходит тогда, — спрашиваю я, — с тупиковыми вариантами, с теми, которые не реализовались?

— Они сворачиваются и живут независимо от нас. Живут параллельно, создавая в последующем новую, так называемую «коалицию возможностей». Пути, которые мы не выбрали, продолжают существовать рядом с тем, по которому мы идем. Они обладают огромными потенциями, вплетаясь в нашу последующую жизнь новыми случайностями. Это как бы невидимый пласт реальности, присутствующий незримо в нашей судьбе. Незримо — для рассудочной части сознания. Когда человек принимает решение, делает выбор на уровне разума, он имеет дело с теми категориями, которые он может проанализировать, взвесить. Но в то время некие глубинные структуры его сознания, также ответственные за принятие решений, учитывают и этот незримый пласт нереализованных, потенциальных вариантов его судьбы. Иными словами, включаются механизмы, которые гораздо шире известных нам логических и рациональных построений.

Картина многовариантного, альтернативного будущего противоположна той модели, о которой я говорил до этого, — модели, где все фатально, предначертано, фиксировано раз и навсегда. Возможно ли примирить или хотя бы совместить эти два взгляда. Две позиции, диаметральные и убедительные в равной мере?

Современному знанию известны объекты, которые могут быть описаны только так — перечнем признаков, исключающих друг друга. Так свет представляет собой одновременно и волну и частицу. То же самое электрон. Он — частица. И в то же время — волна. Хотя и в том и в другом случае одно исключает другое.

Явление, которое может быть описано признаками, исключающими друг друга, называется антиномией. Принцип антиномии известен не только в науке.

Для описания духовных реальностей им издревле пользовались школы индуизма, буддизма, христианства. Так, по буддийской традиции, об одном и том же предмете могут быть высказаны два противоположных суждения. При этом они не должны пониматься как противоречие.

Судя по всему, будущее тоже может быть описано только как антиномия. Одни факты и наблюдения свидетельствуют, что оно жестко фиксировано и неизменно вплоть до фатальности. Другие показывают — будущее максимально пластично, изменчиво и целиком зависит от решений и действий, предпринимаемых человеком.

То, что будущее антиномично, вместить в наше сознание, привыкшее к иному повседневному опыту, действительно трудно. Но если в какой-то мере это все-таки удается, возможно, не лишено смысла и следующее соображение, которое я хотел бы изложить. Я имею в виду воздействие события, лежащего в будущем, на наши намерения и поступки, задолго предшествующие ему. Не являются ли некоторые наши намерения неосознанной формой предзнания, предчувствием события, которое находится в будущем? Наше прозрение в будущее и облекается в форму намерения, замысла или желания. Нам кажется, что мы стремимся к цели. В действительности же это образ из будущего достиг, коснулся каких-то структур сознания.

Известно, что у некоторых людей намерения и планы осуществляются чаще, чем у других. Не способностью ли к неосознанному прочтению будущего объясняется появление у них именно этих, сбывающихся намерений и планов?

Упоминая об антиномичности будущего, я понимаю всю ограниченность попыток описать явление многомерное в системе словесных, т. е. двумерных, плоскостных координат. То, о чем здесь речь, вообще весьма неохотно и вынужденным образом становится достоянием слов. Это область внесловесного понимания, постижения на путях внутреннего опыта.