Дмитрий Лихачев - Сказания и повести о Куликовской битве

Решая внешнеполитические задачи, Альгирдас опирался на помощь литовской княжеской династии и особенно своего соправителя Кейстутиса («герцога Литвы и господина Трокая и Гродно»), с которым хранил «великую верность», деля «пополам» и горе утрат в Литве, и радость приобретения «многих замков» на Руси; 37 37 SRP, t. II, р. 712 (мемориал Витовта). 18 Сказания и повести их поддерживали «сородичи и

друзья (вассалы)», 38 38 Ibid., р. 113 (consangvineis et amicis). «все люди земли» и «все другие крепости», 39 39 Ibid., p. 712. чьи владельцы князья— «герцоги» 40 40 Codex Diplomaticus Masowiae. Warszawa, 1919, N 80 (1358 г.), p. 73–74 (seniores duces, duces). и бояре заседали в придворном совете 41 41 ПСРЛ, т. XVII, стб. 72, 143, 193. и ходили с великим князем в походы с войсками, состоявшими из «смердов» и «язычников». 42 42 SRP, t. II, p. 533 (Альгирдас «cum suis baioribus et smyrdens»), p. 603 (Кейсту-тис «cum suis baioribus et paganis»).

«Сородичи и друзья» Альгирдаса владели дворами и деревнями, 43 43 4 * SRP, t. II, p. 553, 573, 576 (о вильнюсском воеводе Дирсуне), 576 (о Вир-доте близ Трокая). он сам «имел множество сильно укрепленных замков», табуны коней 44 44 «Plurima habet fortissima castri», — писал венгерский король Людовик (Miesi§cz-nik Heraldyczny, 1935, XIV, N 7–8, Warszawa, s. 102); equirarium regis (800 голов близ Каунаса) — SRP, t. II, p. 559. и жаловал земли вассалам на основе феодального права; 45 45 Довольно широкого, судя по внешнеполитическим прерогативам Любарта — Дмитрия, — см. его договор с Казимиром (1366 г.): Грамоту XIV ст., № 19; Да- шуто В. Т . Образование Литовского государства. М., 1959, с. 350. Сыну Андрею Альгирдас Полоцкое княжество «выделил и отдал» — Орден это подтвердил как «jure feodali possidendum»: Codex Diplomaticus Prussicus, t. IV. Konigsberg, 1857, p. 39–40. поддерживал он и права свободной торговли городов (Вильнюса); 46 46 Собрание древних грамот и актов городов, ч. I. Вильно, 1843, № 6. в договоре о перемирии с Великим княжеством Московским (1371) отмечено, что «торговцам путь чист» с обеих сторон. 47 47 ДДГ, № 6, с. 22.

Альгирдас был вспыльчив и не терпел оскорблений своей чести и объявил Новгороду войну, когда тамошний посадник назвал его на вече «псом» (1346). 48 48 НПЛ, с. 358. Смелый воин, человек горячего темперамента и живых чувств, Альгирдас вместе с Кейстутисом «со смятенной душой» наблюдал осаду Каунаса рыцарями, не будучи в силах ему помочь. 49 49 SRP, t. II, р. 533 (1362 г.). Закоренелый язычник — «огнепоклонник» (как называли его в Византии), Альгирдас пожаловал православным жителям Вильнюса под их церковь место, где стояла виселица, как «более соответствующее, высокое и светлое», 50 50 Житие литовских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия (XIV в.). — В кн.: Сперанский М. Н. Сербское житие литовских мучеников. М., 1909, с. 29. ради политических выгод держал своих принявших православие сыновей наместниками славянских земель Великого княжества Литовского, сам женился на православных княгинях, а дочерей выдал: Агриппину — за суздальского князя Бориса, а Елену — за серпуховского Владимира. 51 51 Приселков М. Д. Троицкая летопись, с. 392. Он сумел добиться от константинопольского патриарха основа-

ни я литовской православной митрополии, а затем и назначения своего кандидата Киприана на митрополию всея Руси (1375). 52 52 Прохоров Г. М. Повесть…, с. 48; Пашуто В. Т . Образование…, с. 390; сам Альгирдас подкреплял претензию на русские земли тем, что якобы воевал за москвитян с немцами («… мы за них воюем с немцами», — писал он патриарху Филофею): РИБ, т. VI, Приложение № 24, стб. 140 (1371 г.).

Альгирдас не был чужд и идее соглашения с католическими державами, но на явно неприемлемых для них условиях. Он искал антиорден-ского соглашения с католическими державами за счет той части Руси, которая бы подчинялась Литве и оберегалась Орденом от Орды. 53 53 SRP, t. II, р. 79–80. Собственно литовско-ордынские связи осуществлялись и через — послов (1365), и при посредстве тверского князя (1370), но привлечение ордынских контингентов (как в битве при Рудаве —1370 г.) против Ордена больше не отмечено: оно, видимо, казалось сомнительным в глазах и славянских подданных, и католической Европы. В московской летописи (свод 1408 г.) сохранилась такая оценка Альгирдаса: он «не пил ни вина, ни пива, ни кваса, имел великий разум и подчинил многие земли, втайне готовил свои походы, воюя не столько числом, сколько уменьем». 54 54 Приселков М. Д. Троицкая летопись, с. 402. Вот с каким противником свела судьба великого князя московского Дмитрия Ивановича.

Рассматривая русскую политику Альгирдаса, невольно поражаешься ее нереалистичное™: непонятно, как можно было отрывать силы для походов на Русь, когда немецкие рыцари (числом от.10 до 40 тыс.) ежегодно, да еще по нескольку раз, как свидетельствуют немецкие хронисты-современники, опустошали земли Понеманья и Подвинья, коренной Литвы и подвластной ей Белоруссии, обрушиваясь на Каунас, Трокай, Вильнюс, Велюону, Гродно, зачастую с привлечением крестоносцев из Германии, Англии, Франции, Австрии. 55 55 SRP, t. I, р. 724 (1348 г. — 40 тыс. немецких, французских и английских войск в битве на Стреве); t. И, р. 75 (1348 г.); 520–521 (1355 г.), 165 (1377 г.); t. III, Leipzig, 1866, p. 106 (1377 г.). Ответные походы Литвы при участии белорусских, смоленских, волынских полков направлялись в За-неманье и в глубь Ливонии, вплоть до Риги.

Правителям Литвы нужна была решающая победа на Руси, чтобы удержать свою державу от политического развала. При таких условиях и состоялись три известных похода Альгирдаса на Москву, формально вызванные литовскими союзными обязательствами перед Тверью. Все они (в ноябре 1368, в ноябре 1370, летом 1372) закончились неудачно. Примечательно, что это — годы ожесточенной борьбы Великого княжества Литовского с Орденом. Первому походу предшествовали вторжения (1367 г.) ливонцев на территорию пяти литовских земель, а прусских рыцарей — к Виелоне и еще в четыре земли. 56 56 SRP, t. И, p. 88–89, 559–560. В это время часть немецких сил отвлекали острые столкновения с псковичами, 57 57 НПЛ, с. 369–370. но все же ливонцы сумели дойти до Упите и штурмовали Новое Ковно. 58 58 SRP, t. II, р. 560. В этот год Литва подписала мир с Орденом в Ливонии, 59 59 LUB, 1. II, N 1041, р. 772–773. а уже в 1368 г. рыцари разрушили Новое Ковно. 60 60 SRP, t. II, р. 92.

В этом году и состоялся первый поход на Москву.

В начале 1369 г. Альгирдас с литовско-славянским войском воюет в Ливонци. 61 61 Ibid., р. 93–94. Орден сооружает у бывшего Нового Ковно свою крепость Готисвердер, 62 62 Ibid., р. 561. а войска Альгирдаса и Кейстутиса разрушают ее. 63 63 Ibid., р. 94–95, 562–563.

Год 1370 открывается вторжением ливонцев в земли Упите и Рами-галы и походом в псковские владения, впрочем, без успеха. 64 64 Ibid., р. 94–96. В феврале Альгирдас вместе с Кейстутисом и большим литовско-славянским войском берут Рудаву, неподалеку (в 18 км) от Кенигсберга, где в битве гибнут предводители прусского рыцарства; тогда же Кейстутис совершает поход до Ортельсбурга. 65 65 Ibid., р. 96, 565–568; t. Ill, р. 89–90. В августе прусские крестоносцы опустошают девять литовских земель, а ливонцы одновременно грабят Упите. 66 66 Ibid., t. II, p. 98–99, 569. Русские псковско-новгородские силы вскоре вторгаются в земли Дерпт-ского епископства. 67 67 НПЛ, с. 371 (1370 г.).