Симон Уэрвик-Смит - Цикл космических катастроф. Катаклизмы в истории цивилизации

На другом месте раскопок Марк и его коллеги (Grant et al, 1998) нашли 1700 артефактов, оставшихся после коренных американцев, но относящихся ко времени через тысячи лет после того, как эпоха кловис завершилась. Они не нашли никаких свидетельств того, что народ эпохи кловис использовал этот «залив», несмотря на научную датировку Айвисгера и его коллег (2002), согласно которой возраст берегов «залива» составляет 108 тысяч лет. Многие другие исследования показали, что заселение этих мест произошло только после эпохи кловис. Этот факт можно объяснить, только если «заливов» не существовало при жизни народа кловис.

В базе данных Палео-Пойнт Южной Каролины я нашел только один доклад (Charles and Michie, 1992) об одном наконечнике кловис, найденном в «заливе Каролины», хотя было неясно, о чем говорит этот факт. Больше мы не нашли никаких ссылок на наконечники кловис из «заливов», а это означало, что из многих тысяч наконечников, найденных вдоль атлантического побережья, только два, похоже, имеют некоторую связь с заливами.

Из-за нехватки сведений по эпохе кловис мы обратились к научным работам Андерсена и его коллег (1998), в которых на карте приводилось распределение наконечников кловис по стране. Когда я посмотрел на их распределение в Северной и Южной Каролине, то с изумлением обнаружил, что в районе большинства «заливов Каролины» наконечников почти нет. Это было совсем не похоже на другие места с пресной водой, около которых раскопки обычно давали большой «урожай» наконечников. Народ эпохи кловис держался близко к озерам и рекам, потому что они привлекали животных и, конечно, потому что они сами нуждались в ежедневном пополнении запасов воды. Не было никакого логического смысла в том, что районы, наиболее богатые пресной водой, имели минимальное население.

Хотя недостаток свидетельств не является основанием для выводов, все же надо было как-то это объяснить. Если большинство «заливов» сформировались тогда, когда исчезли мамонты и народ эпохи кловис, тогда это объясняет и отсутствие наконечников, и отсутствие костей мамонтов.

Взяв с собой вое необходимое, я энергично принялся за исследование берега первого «залива». На его срезе, где были представлены все слои, я собрал образцы с нескольких из них, включая два фунта чистого белого песка с вершины.

Начав тест с магнитом, я увидел, что общая закономерность повторяется. Магнитных частиц, как я и предполагал, больше всего было в слое белого песка. Был еще один значительный пик под верхним слоем, но он был меньшим по величине.

Я был озадачен: поскольку мы считали, что «Событие» создало берега «залива» всего за несколько секунд, еще один пик не ожидался. Возможно, отдельные гранулы пробивали верхний слой на большую глубину; они могли также перемещаться с дождями вниз.

Когда я начал тест на определение полых сфер, то получил один большой пик, около самой вершины. Он соответствовал пику магнитных гранул. Было вполне логично, что сферы были на самом высоком уровне — они самые легкие из частиц.

После озера Солтере я пересек границу штата и направился к следующей группе «заливов», около Мэриона, Южная Каролина. В одном отдаленном месте, не. имеющем названия, — я обозначил его М31, — я определил, что магнитные частицы и пустые сферы имеют тот же характер распределения, что и в Солтер-Бэй, хотя они находились на расстоянии в 50 миль.

В общей сложности я миновал несколько тысяч «заливов Каролины», на десяти из которых сделал остановку, чтобы взять образцы. Эти десять покрывали всю поверхность Северной и Южной Каролины, доходя почти до границы Джорджии. Самые дальние находились на расстоянии около 250 миль друг от друга и покрывали площадь в 1500 квадратных миль. Несмотря на этот значительный разброс по территории, результаты тестов, проведенных на всех этих «заливах», имели примечательную схожесть. Если «заливы» возникали в разные времена, результаты должны были значительно варьироваться — но этого не было. Это свидетельство поддерживает нашу теорию: все «заливы» возникли в одно время по одной и той же причине.

Направив машину на юг к близлежащему Мэриону, Южная Каролина, я следовал координатам GPS, чтобы доехать к многообещающему «заливу», но когда я свернул на лесную дорогу, мне внезапно пришлось остановиться. На протяжении нескольких дней шли дожди, и дорога передо мной превратилось в непрерывную череду грязных луж. Тогда я повернул машину и направился обратно в мотель, досадуя, что заехал в тупик. Определенно, подумал я, мне нужно поискать более доступные «заливы». Придется снова проверить карты.

И именно в это время меня вдруг охватило предчувствие удачи. Вопреки логике я решил все же двинуться дальше по этой отдаленной лесной дороге, даже несмотря на то, что рисковал безнадежно застрять в грязи. К счастью, примерно через милю непрерывной езды грязная дорога сменялась на сухую.

Примерно через полчаса я решил использовать GPS, чтобы найти безымянный залив, который я назвал МЗЗ. Вскоре я уже собирал образцы на берегу. Внезапно я услышал странный шум и, к моему изумлению, увидел карг для гольфа, который ехал между деревьями у берега. Сидящие в карте, видя мою голову, были, похоже, удивлены не меньше меня, но продолжали движение. Взобравшись по осыпающемуся песку, я увидел среди деревьев ямку для гольфа; дальше к площадке для гольфа шла отдельная дорога. По всей видимости, создатель этой площадки решил, что белый песок «залива» прекрасно подойдет для ямок, и поэтому присоединил берег к площадке. Без сомнения, ни архитектор, ни гольфисты не знали, сколь необычными были их ямки.

Этот эпизод привел меня к печальной мысли, что «заливы» исчезают, и исчезают быстро. Нет уже примерно 60–80 процентов заливов, и большинство прекратило свое существование за последние 100 лет. На них строят дома, торговые центры и оборудуют площадки для гольфа. Еще через 100 лет, наверное, сохранится лишь несколько «заливов», при условии, что их будут охранять специальные законы штата

После того как гольфисты исчезли, я вернулся к сбору образцов. Я вырыл по несколько фунтов песка сверху донизу через каждые пять — десять футов и положил их в пакеты с этикетками. Когда я пересыпал песок с совка в пакет, то заметил маленький, черный, размером в один дюйм кусочек чего-то непонятного. Когда я поднял этот кусочек, он оказался легким и очень грубым на ощупь, вроде колючей черной губки. Весьма озадаченный, я промыл его водой из фляги и вгляделся внимательней. В «губке» было полно отверстий, и когда я повернул ее к солнцу, она засверкала, как стеклянная. Попытавшись расколоть ее на небольшие частицы, я обнаружил, что сделать это нелегко.