Алексей Маслов - Путь воина - путь к смерти

' Самурайская действительность существенно отличается от наших представлений о ней - воины были жестоки и вероломны, легко нарушали собственное же слово, предавали своих господ, убивали из-за угла, были откровенно жестоки, а многие к тому же и не очень хорошо образованны. Но как же в одной культуре уживался идеал благородного воина, жестко следующего законам "гири", и безжалостного, расчетливого и эгоистичного вояки?

Самураи выходят на арену истории

Кем же были древние предшественники знаменитых самураев? Прежде всего, являлись они в подавляющем своем большинстве простолюдинами, в равной степени хорошо владевшими мотыгой для обработки земли и дешевым мечом, а то и просто заостренной палкой. Один из самых первых письменных законов Японии "Манифест Тайка" (646 г.) предписывал, чтобы каждый военнообязанный вносил в казну меч, латы, лук со стрелами, боевой флажок и малый барабан. По-видимому, все это хранилось на особых складах и раздавалось перед началом боевых действий.

Дисциплина в древней армии была на удивление жестокой и досконально разработанной. Женщин в походы брать строго-настрого запрещалось, причем это правило касалось как жен, так и многочисленных наложниц. Строго регламентировалась и индивидуальная экипировка рядового воина. Обычно он был вооружен двумя мечами - большим и малым, луком с пятьюдесятью стрелами. Помимо этого, воин, следуя закону Гумборе ("О военной обороне" VIII в.), обязан был иметь при себе точильный брусок для мечей, мешочки для тетивы, сухого риса, флягу для воды, солонку, запасную тетиву и пару соломенных сандалий (варадзи).

В походе воины были скромны и непривередливы. Каждый десяток воинов нес с собой простые подстилки для отдыха, медные сковородки, котелки и еще массу подручных средств: топоры, ручные пилы, долота, труты и огнива для разведения костров. Одним словом, древние воины в походы ходить умели и готовились к ним весьма тщательно. Именно эти люди, одетые в соломенные сандалии и обмотки (хабаки), и превратились через несколько веков в грозных и гордых самураев, создавших свою неповторимую культуру.

Когда же появились в Японии эти люди - самураи, известные сегодня каждому человеку на земле как великие воины, чей образ связывается в нашем сознании с мужеством, благородством и чистотой сознания?

Отдельное воинское сословие самураев начало складываться приблизительно в VIII в. В отличие от кугэ, то есть родовых аристократов, что стояли в то время у кормила власти в Японии, благородных людей среди первых самураев встретить было весьма трудно, подавляющее их большинство не умели ни читать, ни писать. Это может нам показаться тем удивительнее, что ко времени расцвета самурайства многие самураи писали стихи, поражающие своим изяществом и изысканностью слога, А в эпоху зарождения их трудно было даже назвать профессиональными воинами, большинство их составляли рекруты, боровшиеся на востоке и северо-востоке страны с местными племенами айнов. Нередко к ним присоединялись беглые крестьяне, просто разбойники. Нравы были простые и жестокие, выживал тот, кто лучше других умел держать в руках меч, и в их отрядах господствовало не уважение к "голубой крови" и древности рода, как это было у аристократов-кугэ, а принцип сильнейшего.

За охрану границ и военные подвиги самураям выделяли небольшие земельные наделы, которые позже стали основой для огромных самурайских владений. Никакой политической или культурной роли эти люди долгое время не играли - да разве может повлиять на цивилизацию, погруженную в конфуцианские, буддийские и синтоистские ритуалы, неоформленные группы вооруженных, но плохо образованных людей? Оказывается, могут, но для этого самураям сначала надо было доказать свою жизненную необходимость для Японии. И они сделали это во время кровопролитных войн X-XII вв., когда их нанимали различные аристократические фамилии для улаживания разногласий между собой.

К XII в. политическая история Японии начинает определяться противостоянием двух крупнейших аристократических домов Минамото и Тайра. Дом Тайра долгое время фактически правил всей Японией, а его история в сознании многих последующих поколений самураев превратилась в грандиозную драму, преисполненную мистического смысла. Тайра прославились как замечательные воители, которые не жалели ни своих, ни чужих ради исполнения долга, не случайно их образ всегда связывался с символом исполнения законов Бусидо.

Но с середины XII в. клан Тайра, лишившись вождя, быстро утрачивает авторитет. В противоположность этому дружина Минамото крепла, и именно она и стала основой будущего самурайского корпуса Японии. Много лет длилась изнуряющая война между Минамото и Тайра. Наконец воины Минамото подходят к столице страны, и вожди Тайра в 1182 г. бегут из Киото. Самураи Минамото воцарились в военной жизни Японии.

Некогда величественный клан Тайра, которого боялась вся страна, проигрывает затяжную войну Минамото, которые смогли лучше организовать самураев, больше пообещать им наград и земель. Кажется, по логике вещей симпатии самураев должны быть на стороне Минамото. Но нет, как только величие Тайра стало достоянием истории, как только слава этого клана превратилась в "предутреннюю дымку", самураи горестно преклонили колени перед образом главы дома Тайра великого Киэмори (1118-1181)- человека, чьи поступки, с нашей точки зрения, могут далеко не всегда показаться особо благородными. Но, как нам еще предстоит убедиться, самурайская мораль явление особого порядка, и именно личность этого великого воина, наполовину святого, наполовину злодея, привлекала внимание самураев многих последующих поколений.

Да, дом Тайра проиграл войну, да, он оказался растоптанным боевыми конями Минамото. Но сам деспот и диктатор Киэмори не проиграл ни одного сражения, а крушение некогда великого Тайра - разве не символ ли это мимолетности славы и удачи, да и всей нашей жизни? Киэмори был фактически правителем всей Японии во второй половине 70-х - начале 80-х гг. XII в. По приказу Киэмори сам царствующий император покорно поменял свою резиденцию, столицей объявили город Фукухара, а затем своевольный Киэмори лишь по одной своей прихоти возвратил столицу вновь в Киото. Этому человеку безропотно подчинялись и воины, и аристократы, зная решительность и крутой нрав своего вождя.

Что же привлекало самураев в этом необычном человеке - порой по-дьявольски жестоком, порой чрезвычайно обаятельном, но всегда неудержимо отважном.

Киэмори был воплощением самурайского идеала. Он воевал и эстетствовал, был неподкупным в битвах и непобедимым в поединках, он испытал любовь сотен женщин и страдал от разлуки с любимой. Однажды он тяжело заболел и, желая получить мистическое исцеление, постригся в монахи, оставаясь при этом фактически правителем Японии и безжалостным воителем.