Шалва Амонашвили - Вера и любовь

— Ты умеешь целоваться? — спросила она. — Конечно, умеешь, ты же мужчина! Давай поцелуемся!

По телу мальчика пробежали мурашки.

Потом она достала из сумочки, привязанной к поясу, травку.

— Мы же взрослые, давай покурим, пока вокруг никого нет.

Мальчик смутился, но ради красивой девушки и ради того, что она сказала: «Мы же взрослые», затянулся вместе с ней. У него закружилась голова, но было приятно, как шептала ему на ухо девушка: «Ты мужчина, я тебя люблю!» Потом она назначила ему свидание на том же месте и исчезла.

Отец догадался, что с сыном произошло что-то неладное, и предупредил его:

— Прошу тебя, больше не ходи в тот парк!

Мальчик не послушался отца, продолжал встречи с «девушкой» и баловался вместе с ней. «Она» его называла своим мужчиной, бойфрендом.

Отец, видя, что сын становится замкнутым и что-то от него скрывает, в конце концов, обнаружил следы его увлечений и немедленно повел к врачам. Им пришлось потрудиться, чтобы вылечить мальчика, и тот понял, что встречаться с «девушкой» ему опасно.

Тогда сатана поручил третьему черту заманить мальчика. Тот стал тренером по дзюдо в том же спортивном клубе, где занимался мальчик. Он делал все, чтобы понравиться мальчику. Брал его на соревнования, хвалил. А однажды, после тренировки, он оставил его вместе с двумя другими учениками, угостил рюмочкой водки и, как бы невзначай, все они стали играть в кости на деньги.

Так произошло несколько раз, и мальчик, который вначале выигрывал, оказался в долгу перед своим тренером. Тот потребовал от него или заплатить, или выполнить одно его поручение.

Теперь мальчик в тяжких раздумьях — как же ему быть?

Придет ли он к отцу, как блудный сын, на исповедь, порвет ли связь с тьмой, украдет ли деньги у кого-либо, или же, наконец, выполнит страшное поручение своего «тренера»? Есть еще один выход, о котором он помышляет: кончить жизнь самоубийством.

О, если бы дети знали, какая идет борьба из-за них между силами Света и силами тьмы!

Если бы они поняли, что отец и мать — их светлые ангелы-хранители!

Мудрец закончил.

Мальчик проговорил сквозь слезы:

— Это же я!

Мудрец промолвил:

— Все в твоих руках!

Сидит Мудрец на камне.

Собрались вокруг него жители села и пожаловались на своих предков:

— Надо же им было думать о будущем, когда строили мост! Сто лет не выдержал! Сегодня он провалился и чуть было не погибли дети, которые возвращались из школы!

Спросил Мудрец:

— Кто есть для вас дети, о которых вы заботитесь?

— Как кто? Наши сыновья и дочери, наши внуки; кому повезет — и правнуки…

Спросил опять Мудрец:

— А ваши пра-пра-пра-правнуки тоже вам дети? Вы заботитесь о них?

Люди засмеялись.

— Какие они нам дети! Мы их не увидим и знать не будем! И зачем нам о них заботиться? У них будут свои родители, пусть они и заботятся о собственных детях.

Сказал Мудрец:

— Послушайте притчу.

Пришел к людям пророк и объявил:

— Я — пророк.

— Тогда скажи нам пророчество, — сказали люди.

— Я пришел, чтобы сообщить вам: ровно через триста лет на этом же месте будет большой потоп. Он будет неожиданным для людей, нагрянет ночью и сметет поселение. Погибнут все, в том числе и дети. Но вы можете их спасти, если построите высокие дамбы у моря…

— Ты нам лучше скажи, что будет с нами спустя три дня, а не что будет с какими-то людьми спустя триста лет… Какое нам дело до них… Тогда никого из нас, из наших детей и внуков, не будет в живых… — стали роптать люди.

— Но они ведь будут вашими потомками, продолжателями вашего рода! Позаботьтесь о них, чтобы они спаслись! — настаивал пророк.

— У нас и так много забот… Пусть они сами позаботятся о себе…

И люди не построили дамбы. Они обрекли на гибель своих отдаленных потомков.

Мудрец умолк.

Люди, собравшиеся вокруг него, задумались.

Один из них сказал:

— Мудрец, объясни нам притчу!

Ответил Мудрец:

— Мосты будут рушиться и впредь и до тех пор, пока вы не поймете, что каждый из вас есть родитель не только собственного Ребенка, но всего рода человеческого. И детей своих надо воспитывать с чувством заботы о будущих поколениях.

Был в мире божий человек — умеющий отдавать дары своего духа, не требуя взамен ничего. И люди удивлялись ему. «Вот чудак, — говорили они, — как можно быть таким добрым в этом хищном мире?!»

На него сердилась и жена. «Нельзя так, — причитала она, — видишь, какая в семье нищета. Дочку замуж нечем выдавать… Живи, как все… дают, бери… Вот сосед, ничего не делает, а богат… Твой труд нам только нищету несет…»

Дочка, видя, как мама взволнована и плачет, тоже нападала на отца: «Из-за тебя молодые люди обходят меня стороной… Не люблю тебя такого…»

Говорит им с грустью божий человек: «Успокойся, жена… Успокойся, дочка… Не могу я по-другому жить… А чем моя доброта не есть богатство семьи? Бог милостив, дает все, что нам нужно…»

Но опять мать с дочерью гневно возмущались, опять на соседа показывали: «А почему Бог дает ему больше?»

Ушел божий человек из жизни.

Ушел спокойно, любя всех.

Дочку стали мучить угрызения совести: «Любила же я своего отца, но ругала его… В семье он был как отшельник. Как же мне теперь сказать ему, что очень люблю его?»

А жених все не объявлялся, и винила она в этом опять отца.

Однажды, проходя по улице, увидела она красивого молодого человека, который тоже смотрел на нее с удивлением.

Он робко подошел к ней и остановил.

— Девушка, — сказал он застенчиво, — вы похожи на одного человека, которого я знал… Ушел из жизни три года тому назад…

— Да, я его дочь… — ответила девушка.

— Он был божьим человеком… Он был учителем для многих… А мне помог найти в жизни Путь…

«Он весь светится, — подумала девушка, — тоже божий человек». И сердце ее застучало.

— Наверное, вы такая же добрая, как ваш отец… — сказал молодой человек.

Девушка покраснела.

А он, тоже покраснев, произнес взволнованно и искренне:

— Прошу вас, станьте моей женой… Я буду вас любить всю жизнь и преданно…

Девушка заплакала. «Отец, ты помог мне найти свою любовь… Спасибо тебе, отец…» — шептала она, и обильные слезы раскаяния обмывали ей душу.

Молодой человек нежно обнял ее, и они пошли по улице, похожей на луч Солнца.

В предрождественскую ночь на улице у стены стояла старая женщина, согнутая в плечах, с болезненным лицом. Она качалась, вот-вот упадет.

Шел снег, было холодно.

Глаза женщины с мольбой обращались на прохожих, ладони были протянуты вперед, а губы ее шептали:

— Одно… Больше не надо… Будьте добры… Только одно…