Шалва Амонашвили - Вера и любовь

— Я напал первым, баран мой…

— Не ты, а я напал первым, потому он мой…

— Первым был я…

— Нет, я…

— Спросим у него, пусть сам скажет…

— Хорошо… Скажи, баран, кто из нас набросился на тебя первым?

Смертельно перепуганный баран начал душераздирающе блеять.

— Видишь, он говорит, что я…

— Не ты, а я…

Услышал шум в лесу царь-лев.

— Что здесь происходит! — испустил он раскатистый рев, — кто обижает это невинное дитя природы?! Кто нарушает мой закон?!..

Теперь уже насмерть перепугались волки.

— Он напал на барана и хотел растерзать его…

— Не я, а он набросился на него первым… Я хотел защитить барана от него…

— Замолчите… — заревел царь. — Он сам мне скажет… — лев взял барана, наложил на него лапу и сказал ласково, по-отечески. — Не бойся, дитя мое, они уже не посмеют тебя обидеть. Только скажи, кто на тебя набросился первым?

Ласковое слово успокоило барана и он жалобно заблеял.

— Барашек говорит, что напал на него ты… — сказал он грозно одному из волков и обратился к другому,

— Велю тебе строго его наказать…

Волк набросился на волка исполнить волю царя.

Лев же прижал к себе барана и сказал:

— Пойдем со мной, дитя мое, я защищу тебя…

Баран, радостный, что спасся от растерзания на куски, последовал за своим спасителем.

…Вечером лис и лисица, один — шеф-повар, другая — служанка, подавали царю во дворце жареную и пареную баранину, сами же глотали слюнки, ибо в лесу свирепствовал закон о правах свободы каждого живого существа.

Могущественный горный поток реки вышел в долину, замедлил ход и оглянулся. Увидел речку-красавицу и влюбился с первого взгляда.

— Давай сольемся! — сказал он ей с жаром.

— Хорошо! — шепнула она застенчиво и пробила себе дорогу в сторону могущественного горного потока реки.

Слияние доставило им блаженство и счастье.

Так они понеслись дальше, не зная, куда. Для них впереди была вечность.

Но вот увидел горный поток в долине другую речку. Захотелось слиться с нею.

— Я полюбил другую, нам надо разойтись… — сказал он речке-красавице.

Заплакала речка-красавица: ради любви к могущественному речному потоку она была готова жертвовать собой, но:

— Не могу… — сказала она.

— Почему?! — удивился горный поток. — Вот сколько места в долине, направляйся, куда хочешь…

— Это люди могут так расходиться, потому что считают себя вторыми половинками или супругами друг для друга, но мы же слились воедино, а развестись уже не можем…

— Вот увидишь, сам уйду от тебя… — рассердился могущественный поток и начал пробивать путь в другую сторону.

Но как только подумал, что уже расстался с речкой-красавицей, тут же почувствовал, что он с ней и там, в прежнем русле, и здесь, в новом.

Тогда опять отделился и оставил вдали маленькую полосочку реки. «Вот и развелись», — подумал он. Но скоро опять почувствовал, что ничего не получается: он только мельчит свою душу на клочья, и принуждает мельчить душу и речке-красавице. Она сейчас текла и там, и там, и там, и всюду им становилось все грустнее и больнее.

Задумался могущественный поток: «Вот какой закон у Творца — слияние рек может быть только на всю жизнь. Почему так? Это наказание?» Но скоро понял, что Творец не наказывает его, а хочет, чтобы он научился любить и быть преданным.

У кого ему учиться.

У маленькой речки-красавицы, с которой он уже един и которая вдохновляет его.

Они вернулись в прежнее русло, по пути собирая клочья своих разбитых душ и восстанавливая их. И чувствовали, как возвращались к ним обновленное счастье и блаженство,

«Ты создан для подвига, сверши его!» — шептала речка-красавица любимому.

Они устремились дальше, пока не хлынули водопадом и не слились с морем…

Люди смотрели на водопад завороженно.

— Какое могущество! — удивлялись мужчины.

— Какая красота! — восхищались женщины.

Но познать в водопаде понятие «слияния», — причину могущества и красоты, — они были не в состоянии. Ибо многие из них, насладившись зрелищем, спешили к юристам оформлять «разводы», не понимая, что можно расходиться, но слившимся разводиться нельзя.

Таков закон Творца.

Мальчик размечтался перед сном.

«Вот скоро стану взрослым, и что я сделаю для людей? — подумал он. — Давай подарю всем жителям Земли что-то самое прекрасное, чего никогда не было и не будет».

И начал он перебирать, какую такую Красоту подарить людям.

«Построю великолепный Храм».

Но сразу передумал: храмов прекрасных очень много.

Подумал еще: «Сочиню необыкновенную Песню!»

Но опять замешкался: песен тоже много.

«Лучше изваяю нерукотворную Скульптуру!»

И снова отбросил мысль: скульптур нерукотворных много.

И он загрустил.

Так и заснул с этой мыслью.

И увидел сон.

Пришел к нему Мудрец.

«Ты хочешь подарить людям нечто самое прекрасное?» — спросил он.

«Да, очень хочу!» — с жаром ответил мальчик.

«Так подари, чего медлишь?»

«Но что? Все уже сотворено!»

И начал перечислять: «Хотел построить Храм, но все храмы уже построены…»

Мудрец прервал его: «Не хватает одного единственного Храма, который можешь построить только ты…»

Мальчик продолжил: «Хотел сочинить Песню, но их тоже много…»

Мудрец опять прервал его: «Людям не хватает одной единственной Песни, и ее можешь сочинить только ты и спеть ее в Храме том…»

«Думал изваять великолепную Скульптуру, но разве осталось что-либо не изваянное?»

«Да, — сказал Мудрец, — не изваяна одна единственная Скульптура, которая так нужна людям, и можешь изваять ее только ты и украсить им Храм твой».

Мальчик удивился: «Ведь все уже сделано!»

«Да, но всей той Красоте мира не хватает только одного великолепия, творцом которого можешь стать ты», — сказал Мудрец.

«И что это за Красота, которая выпала на мою долю?»

И произнес Мудрец волшебным шепотом: «Храм есть ты, сделай себя великолепным и благородным. Песня есть душа твоя, утончай ее. Скульптура есть твоя воля, изваяй свою волю. И получат планета Земля и вся Вселенная Красоту, которую еще не познал никто».

Мальчик проснулся, улыбнулся Солнцу и шепнул самому себе: «Теперь я знаю, какую Красоту могу подарить людям!»

Из источника знаний напились семеро юношей.

И что мы видим?

Один превратился в сейф.

Второй торгует на базаре.

Третий хвастается на площади.

Четвертый разгуливает с поднятым носом.

Пятый ликует перед учеными.

Шестой воображает свой памятник.

Седьмой же ходит с учениками.

Среди них один — Светоносец.