Генрих Френкель - Брамштендте - Йозеф Геббельс (Ростов-на Дону, 2000)

Многих зарубежных путешественников, посетивших Третий рейх в 1935–1936 годах, поражали мощь и величие нацистского государства. Летом 1936 года в Берлине состоялись Олимпийские игры, возможность проведения которых явилась настоящим (и неожиданным) подарком правительству Гитлера. Дело в том, что выбор Берлина в качестве места проведения игр вовсе не был заслугой нацистского режима; этот вопрос решили правительство Веймарской республики и Международный олимпийский комитет еще в 1928 и 1932 годах. Так национал-социалисты получили прекрасную возможность «показать товар лицом» всему миру. Спортсмены и многочисленные болельщики, прибывшие из многих стран, сразу оценили эффективную организацию игр, радушие и гостеприимство хозяев и продуманную программу разнообразных развлечений. Власти приказали убрать все следы варварской жестокости, насаждавшейся в стране, чтобы Германия предстала в глазах иностранцев в образе «процветающего и респектабельного государства». Немцы вели себя как вежливые хозяева, не пускающие гостя дальше нарядной гостиной, чтобы он не увидел неприглядных порядков, царящих в доме. В ресторанах, отелях и магазинах спешно смывали со стен надписи: «Евреев не обслуживанием!», а вульгарный порнографический еженедельник Штрайхера «Дер штюрмер» был временно изъят из продажи.

В канун Игр германскую прессу снабдили подробными и точными инструкциями. В конце января 1936 года газеты получили указание не помещать никаких сообщений об инцидентах с иностранцами и о случаях применения физического насилия к евреям. Эти темы моментально исчезли со страниц всех газет (даже местных), «чтобы не дать зарубежной пропаганде материал для срыва зимней Олимпиады». Выяснилось, что в германской хоккейной команде один игрок — наполовину еврей, и газетчикам было приказано «никоим образом не упоминать о его еврейском происхождении». Было объявлено (и это оказалось неожиданностью), что в спортивных комментариях не стоит говорить о расовой принадлежности спортсменов, потому что это «неуместно».

Геббельс решил отложить на время гонения на евреев, чтобы показать всем этим иностранным знаменитостям, чего стоит нацистский режим. 15 июня 1936 года редакторы германских газет получили указание «использовать Олимпийские игры и подготовку к ним для самой широкой пропаганды нашей идеологии».

Объем и тиражи изданий были увеличены. Олимпийские игры проходили через несколько месяцев после референдума по вопросу о Рейнской области, на котором Гитлер получил поддержку удачно проведенной ремилитаризации этого региона, и редакторам порекомендовали использовать подходящие материалы для пропаганды в поддержку правительства. Министерство пропаганды и его местные отделения обещали для этого свою помощь и поддержку.

Результаты получились весьма удовлетворительными. Американский корреспондент, освещавший соревнования зимней Олимпиады в Гармиш-Партенкирхене, писал: «Большинство иностранцев было приятно удивлено щедростью и приветливостью хозяев и их добродушием, которое нам, прибывшим из Берлина, показалось несколько наигранным». Действительно, иностранцы, особенно деловые люди, явно были очарованы умелым приемом, стоившим недешево (хотя были и скептики, утверждавшие, что все это делается ради пропаганды и производит впечатление неискренности, несмотря на обилие развлечений). Если оценивать события с точки зрения современности, то можно сказать, что Олимпийские игры оказались самым выдающимся успехом нацистских организаторов и пропагандистов, сумевших эффективно использовать все средства, чтобы пустить пыль в глаза иностранным гостям и всему миру.

Нацистам сильно помогло развитие радиотехники; благодаря радио впервые в истории миллионы людей во многих странах смогли стать непосредственными участниками событий. Компания «RRG» обеспечила возможность 67 репортерам из 19 европейских и 13 других зарубежных стран вести прямые репортажи из Берлина. Всего было передано 2500 репортажей на 28 языках мира и еще 500 репортажей на немецком языке. Не зря один из иностранных комментаторов обратился по окончании Игр к Геббельсу с телеграммой, выразив благодарность «за прекрасную организацию Олимпиады и за великолепные достижения германской радиотехники».

Германские власти постарались использовать мирные олимпийские соревнования спортсменов для демонстрации растущей военной мощи своей страны. Например, 1 февраля, после проведения в Берлине конных соревнований спортсменов из Германии, Италии, Японии и Польши был устроен кавалерийский парад (прошедший совсем неплохо), а потом — марш эсэсовцев в черной форме и показ военной техники: танков и бронемашин. Затем провели инсценировку боя: солдаты, укрывшиеся на земле, поджигали броневики. Зрители, которых собралось около 20 000 человек, бурно аплодировали, а Гитлер и Геринг отвечали на приветствия.

Геббельс перед этим дал прием в честь гостей Олимпиады, на котором присутствовало несколько тысяч человек; он был устроен в бывшем имении кайзера Вильгельма Второго. Праздник проходил в парке на острове среди реки. Для связи острова с берегом навели понтонный мост, на котором всю ночь дежурили солдаты саперного полка, чтобы не допустить ни малейшей неполадки. Собралась самая изысканная публика из разных стран: дипломаты, генералы и адмиралы, члены германской императорской семьи, знаменитые певцы, актеры, писатели и журналисты, «звезды» спорта и, разумеется, члены нацистской партийной и государственной верхушки. Они прошли на остров сквозь строй молодых артистов, одетых пажами и державших в поднятых руках зажженные факелы. Весь остров был богато иллюминирован. Всюду, на постройках и на деревьях, горели тысячи огней, мерцавших как светлячки. Шампанское и кушанья были великолепны. Несколько оркестров играли всю ночь, и под их музыку актеры и актрисы в костюмах викторианской эпохи танцевали изящные старинные танцы, а молодые танцовщицы в костюмах «в стиле греческой мифологии» развлекали гостей. Все закончилось грандиозным фейерверком. Под утро, когда праздник приобрел слишком бурный характер, произошли кое-какие неприятные события, но они не испортили общего впечатления успеха.

Чета Геббельсов прибыла на праздник в белом; Магда была одета в вечернее платье из органди, а ее улыбавшийся муж — в двубортный габардиновый костюм; говорили, что их наряды обошлись казне в 40 000 марок. Некоторые из гостей, настроенные критически, назвали праздник вульгарным, а поведение Геббельса — циничным; тем не менее министр сумел показать всему миру, что положение нацистов (и его собственное в том числе) прочное и что они собираются еще долго править Германией. А главное — правительство получило очень неплохую выручку в валюте.