Сюзанн Моррисон - Йога-клуб. Жизнь ниже шеи

Лу ведет себя очень прямо и нередко не может скрыть недовольства, когда у меня не получается держать какую-либо позу долго, но Индра все время подбадривает и говорит что-то вроде: «Пусть твоя асана станет подношением, Сюзанн!» или: «Посвяти ее Богу!» Индра похожа на мою маму. Когда я жаловалась, что у меня после мессы болят колени, потому что пришлось простоять на них сорок тысяч часов, мама всегда советовала «посвятить свою боль Иисусу». Тогда мне эта идея казалась совершенно безумной — в самом деле, зачем Иисусу моя боль? Он-то что с ней будет делать? На полочку положит, что ли? Или добавит к моему приданому, когда придет время мне подняться на небеса? «Ой, боль в коленях! Иисус, неужели все это время Ты ее хранил? Как мило с Твоей стороны!»

Но мне нравится, как Индра произносит эти слова. Она говорит, что все наши действия должны быть своего рода посвящением — и когда мы практикуем карма-йогу в павильоне, и когда просто подбираем за собой мусор на улице. Она говорит, что, если ты занимаешься йогой, даже мытье посуды превращается в осмысленное действие, в медитацию. Мне эта идея нравится. Что, если Су именно так рассматривает плетение своих корзин? Не как ненавистную обязанность, а как медитацию. Как путь к ясности, путь к своему Богу.

Хотя, возможно, она плетет эти корзинки и думает: «Как же я ненавижу своих бездельников-братьев… Ненавижу отца… И дядьев…»

Сегодня мы пили чай на веранде с нашими соседями из ближайшего бунгало — Джейсоном и Ларой. Джейсон и Лара заехали на Бали по пути в Австралию. Сами они из Лондона, но последние два года оформляли визы, чтобы переехать в Австралию на постоянное жительство.

— Нам осталось только получить сертификаты, позволяющие преподавать йогу, — объяснил Джейсон. — И тогда наконец мы сможем жить так, как хотим.

У Джейсона очень доброе лицо, как у ребенка, и белоснежные зубы. Я так и представляю его в кепочке разносчика утренних газет или в главной роли в постановке «Оливера» [12] Мюзикл по мотивам «Оливера Твиста» Ч. Диккенса. .

С Ларой они, должно быть, пользовались одной зубной пастой, потому что у нее зубы были такие же белые, как у кинозвезды. Ее глаза потрясающего травянисто-зеленого цвета и немного безумные: когда она смеялась, в них тут же появлялись слезы. Им с Джейсоном я дала бы не больше тридцати с чем-то, и, судя по виду, йогой они занимались уже давно. У них были такие сильные руки, как будто они друг друга поднимают вместо штанги.

— Значит, ты — любимица Индры, — проговорила Лара, прицелив на меня свои большие глаза так, что я даже не поняла, шутит она или осуждает меня.

— Любимица?

— Ну да, — ответила она, прислонившись к спинке и положив одну ногу на стол. По ее загорелой лодыжке от щиколотки до заканчивающейся под коленом штанины белых льняных брюк карабкалась татуированная лиана, усыпанная цветами. — Она про тебя говорила еще до твоего приезда. Ты тут — единственная из Сиэтла, и мы все просто умирали, так хотели познакомиться с тобой и узнать, что у них там за студия.

У меня в голове тут же возник образ: теплая, ярко освещенная йога-студия посреди угрюмого города.

— Это настоящий оазис, — отвечала я.

Все трое закивали.

— Я так и думал, — сказал Джейсон. — У Индры и Лу есть нечто особенное. Думаю, они уже там.

Я понятия не имела, что означает это «уже там», а вот Джессика согласно закивала.

— Мы многому можем у них научиться! — воскликнула она, сияя, как солнечный диск.

Лара рассмеялась.

— Джессика, — проговорила она, — никогда не встречала таких восторженных людей, как ты.

Джессика улыбнулась:

— Но Индра… она так вдохновляет… А Лу…

— Лу просто лапочка, да? — вмешалась Лара. — Он прелесть.

Они продолжили обсуждать его смиренный дух, нежное сердце и что-то там еще, а я сидела и думала: а они вообще про того Лу говорят или про какого-то другого? Дайте мне, пожалуйста, то, что вы только что курили!

Оказывается, никто не боится Лу, кроме меня. Как это вообще возможно? Мне что, единственной кажется, будто он заглядывает в мою черную душу своими глазами-буравчиками? Они так расхваливали его нежность и мягкость, как будто он был очаровательным заботливым медвежонком. Я была потрясена.

— Очень печально, — продолжала Лара, — что в Лондоне нет просветленных учителей. Они совсем не просветленные! И просто ничего не понимают. Карьеристы, которые молятся на знаменитостей — своих учеников. Сплошная показуха.

— Правда? — спросила Джессика.

— О да. Их заботит только, во что ты одета, какая у тебя сумка и были ли в их йога-клубе Мадонна и Гвинет Пэлтроу. Правда, Джейсон?

Джейсон что-то пробормотал в знак согласия. Он сидел с измученным видом, созерцая свои колени.

— Джейсон, ты нормально себя чувствуешь? — спросила Джессика.

— У него все в порядке, — ответила Лара за него. Джейсон кивнул. — Просто в последнее время ему немножко нездоровится. Короче… — Она протянула ему свою бутылочку, он отвинтил крышку и выпил. — Индра и Лу — по ним сразу видно, что они занимаются настоящей йогой. Есть в них что-то такое… сразу видно, что они живут йогой, а не просто учат йоге. Правда, Джейсон?

Она потянулась через стол и постучала пальцем по его ладони. Он сидел с закрытыми глазами, но, ощутив ее прикосновение, открыл их и улыбнулся.

— Простите, — проговорил он, — я слишком занят происходящим в моем желудке. Ничего нового, увы. В Африке я даже пукнуть не мог, такой был страшный запор. А здесь вот другая проблема.

Пить чай мне сразу расхотелось.

Оказывается, Джейсон объездил весь мир и только за прошлый год успел побывать в Камбодже, Лаосе и Северной Африке. Другие туристы собирают открытки, а он везде собирает паразитов. В данный момент он мучается от особенно тяжкой инфекции, которая никак не проходит. Перед отъездом из Лондона он сдал ряд анализов, и врачи предположили, что у него рак желудка. Но он каждый день ездил в город проверять электронную почту и наконец получил хорошую новость: опять всего лишь паразит.

— А я думала, вы пьете мочу и она защищает вас от паразитов, — выпалила я, не подумав. Как-то само выскочило — ведь, несмотря на многолетние занятия в актерской школе, врать я так и не научилась. Стало понятно, что я не могу и дальше притворяться, будто такая же, как они. — Мне неприятно это говорить… — на самом деле мне вовсе не было неприятно, — но вы не задумывались, что эта уринотерапия — всего лишь очередная разводка для помешанных на натуральной медицине, ну, вроде змеиного масла или чего еще там?

— О нет, — ужаснулся Джейсон. — Ты не поняла. Дело не в том, что уринотерапия не помогает. Просто я ее прекратил. — Джессика и Лара понимающе захихикали. — Я иногда делаю перерывы. Когда путешествуешь, трудно поддерживать дисциплину, и иногда приходится ходить в туалет в таких местах, что весь аппетит пропадает, понимаешь, о чем я?