Эрвин Ласло - Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира

Посылка, согласно которой каждый должен быть либо либералом, либо коммунистом, т. е. политически «правым» или «левым», ложна. Обе стратегии — коммунистическая и либеральная — были испробованы, и независимо от преимуществ, которыми они могли обладать в свое время, ныне их часы сочтены. Человеческому обществу необходимо найти концепцию, более отвечающую духу времени.

Свобода и автономия личности, равно как социальная и экономическая справедливость и учет интересов всех слоев общества, принадлежат к числу извечных ценностей человеческой жизни. Но классические стратегии, посредством которых люди пытались достичь свободы и справедливости на практике, ныне устарели. Со времени, когда были сформулированы политические программы либерализма и коммунизма, в обществе произошли глубокие перемены. Программа либерального невмешательства была хороша в Европе XVII века, когда новые технологии создали радикально изменившиеся условия, сделавшие правление абсолютных монархов анахроничным и неприемлемым. При таких условиях девиз «лучше всех правит тот, кто правит по минимуму» имел смысл: он создавал пространство, необходимое для индивидуальной свободы и инициативы. Но в конце XX столетия власть наследственных правителей не представляет более угрозы для свободы. Дальнейшее следование программе невмешательства может привести к возникновению неконтролируемых условий, которые поставят под угрозу благосостояние и, возможно, даже выживание многих и многих людей.

Марксистская стратегия коммунизма была призвана исправить недостатки системы невмешательства. Она должна была обеспечить экономическую и социальную справедливость для обедневших крестьян, которые в разгар первой промышленной революции были согнаны с земли и пополнили ряды тех, кто трудился на заводах, фабриках и в мастерских новых «капитанов индустрии». Но в конце XX столетия экономическая и социальная справедливость достигаются не национализацией собственности промышленных тузов и феодальных лендлордов и не захватом власти одной политической партией. Подобный образ действий приводит только к бюрократизации, неэффективности и коррупции. Неудивительно, что гласность пробила брешь в системе власти однопартийной системы, и ветер перемен вместо того, чтобы обновлять коммунистические режимы, развеял их. Сегодня коммунизм как государственная доктрина уходит в историю. Если бы правительство настаивало на коммунистической стратегии централизации, то общество скорее всего разрушилось бы под бременем неэффективности, инерции и коррупции. Но изгнание призрака коммунистической централизации отнюдь не является панацеей, как это часто утверждается: если бы правительство продолжало настаивать на классической стратегии либерального невмешательства, то общество пострадало бы не из-за неэффективной централизации, а из-за пагубных побочных эффектов неконтролируемых и некоординируемых индивидуальных инициатив.

Если бы мы могли выбирать только между либерализмом и коммунизмом, то ситуация была бы поистине безнадежной. Перед нами не стояла бы даже классическая дилемма — что лучше: быть мертвым, чем красным, или красным, чем мертвым? При любом выборе мы были бы обречены на смерть. К счастью, не эта дилемма была истинной альтернативой. Решение состояло в том, чтобы не быть ни мертвым, ни красным, а оставаться живым и продолжать развиваться.

Классические стратегии либерализма и коммунизма, утратив функциональность, вынуждены были уступить место более современной и функциональной «третьей стратегии». Согласно новой стратегии, оптимизировать индивидуальную свободу и автономию означает то же, что обеспечить социальную справедливость и учет интересов всех слоев общества. Личность и общество эволюционируют вместе. Мы не можем остановить эволюционный процесс или вернуть его на какую-то из предшествовавших стадий. Нам не остается ничего другого, как «плыть по течению», но мы можем выбирать, куда следовать. Бифуркации, ожидающие современное общество, допускают различные исходы. Не существует закона природы или истории, который бы позволял заблаговременно решать, по какой из многочисленных дорог последует развитие общества после развилки.

Помимо постоянной угрозы вырождения в хаос и анархию существует несколько эволюционных развилок. Создать динамическое, высокотехнологическое, интегрированное и разнообразное многоуровневое общество можно многими способами. Такое общество могло бы быть иерархией, управляемой сверху, и навязывать своим многочисленным частям и элементам предустановленное единство. Но общество могло бы быть голархией, в которой различные части и элементы принимают участие в установлении целей и задач и совместными усилиями добиваются их осуществления. Человечество обладает технологиями — организованными квалифицированными работниками, а также аппаратурным и программным обеспечением межличностных коммуникаций и консультаций, чтобы создать эволюционное общество, основанное на добровольном сотрудничестве, рожденном пониманием и солидарностью. Но человечество также имеет в своем распоряжении технологии, позволяющие создать глобальное общество, которое жестко ограничивает членов общества отводимыми им ролями и нишами и осуществляет наблюдение и контроль за их действиями и даже за их ценностями и мотивациями.

Законы эволюции, будь то эволюция природы или истории, носят вероятностный характер и не детермннистичны. Это — разрешительные законы. И хотя разрешают они далеко не все (в противном случае это были бы не «законы», а шансы), диапазон разрешаемого ими достаточно широк. Основными альтернативами являются хаос и анархия на регрессивной ветви бифуркационной вилки или глобальная, многоуровневая, динамичная, диверсифицированная и интегрированная система на эволюционной ветви. Выбор на эволюционной ветви колеблется между социальной эволюцией за счет индивидуального развития. и совместной эволюцией отдельного члена и всего общества. Людям решать, каким будет их общество — регрессивным или эволюционным, и если эволюционным, то иерархией или голархией.

В последнее десятилетие XX столетия, которому, вполне возможно, суждено стать последним десятилетием современности, перед нами открылась возможность выбора между различными вариантами совместной эволюции людей и обществ. Мы могли бы теперь выбрать оптимальный путь к эволюционному будущему, избегая ошибок марксистского коммунизма и либерализма с его невмешательством. Мы могли бы ввести необходимые ограничения, чтобы направить процессы экономической, социальной и политической глобализации по пути, управляемому людьми; и в то же время мы могли бы создать взаимосвязи, необходимые для обеспечения координации, без которой наш мир с его глобальным единством не мог бы быть надежным и безопасным.