Эрвин Ласло - Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира

Долговременное финансирование может принять форму взимания налогов в пользу природоохранительной деятельности. Цель такой налоговой политики — поддержать экономическую активность, направленную на сохранение и восстановление окружающей среды. «Экологические» налоги не обязательно должны ложиться дополнительным бременем на плечи налогоплательщиков; их можно компенсировать снижением налогов на личные доходы и доходы корпораций, а также налогов на добавленную стоимость. Установление конкретных пропорций между налогами различного назначения должно входить в прерогативы отдельных государств и сообществ; важно лишь, чтобы побудительные мотивы устанавливаемых налогов были направлены на переориентацию экономической деятельности с загрязнения окружающей среды и накопления отходов на создание чистой и комфортной среды обитания.

Например, можно было бы обложить налогами производство и использование опасной ядерной энергии и использование горючих ископаемых. Такая налоговая политика стимулировала бы исследования, разработку и применение обновляемых, чистых и безопасных источников энергии и более эффективное ее использование. Аналогично, налоги на нерассортированные твердые отходы и пропорционально повышаемые налоги на опасные отходы стимулировали бы соответствующие проектно-конструкторские разработки, усовершенствование производственных процессов внутренней переработки вторичного сырья и детоксификации, а также изменение технологий и вкусов потребителей. То же самое относится и к распространению химических веществ на суше, в воде и в атмосфере. Налогами можно было бы облагать даже распространение городов и промышленных предприятий на новые территории, с тем чтобы расчистка неиспользуемых или заброшенных промышленных и городских территорий стала экономически более выгодной, чем асфальтирование целинной земли. Стимулы к более эффективному использованию энергии и ресурсов повлекли бы за собой сдвиг экономики в сторону чистой, информационно- и трудоемких видов деятельности в сфере обслуживания, ремесел, искусства, науки, а также в области человеческих контактов и коммуникации в целом.

Согласие в ключевых областях — безопасности, охране окружающей среды, политике и экономике — могло бы привести к глобальной голархии, чувствительной к потребностям человека, отзывчивой на его запросы и совместимой с хрупкими и сложными циклами в биосфере. Как только новые ценности станут неотъемлемыми элементами культуры, ограничительные меры можно будет отменить. Контакты между индивидами и сообществами при этом стали бы более интенсивными, не порабощающими личность. Человечество могло бы ожидать наступления новой эры в цивилизации, в которой энергия и ресурсы будут распределяться с помощью интегрированных, но эффективно управляемых сетей — информационной, экономической, социальной и культурного обмена.

Выбор между эволюцией и регрессом, равно как и последующий выбор между эволюцией к глобальной иерархии или к глобальной голархии, пока еще находится в наших руках. Обостряя наше «видение 2020 года», мы развиваем свою способность претворить его в жизнь. Ясно, что такого рода упражнения не следует ограничивать только индивидуальными видениями будущего — они должны охватывать многие умы и многие культуры. И если это удастся, то планы и идеи, которые сегодня представляются нам своего рода упражнениями в выборе концепции, завтра могут стать реальностью.

В созидательном хаосе века бифуркации и такое чудо оказывается в круге потенциально возможного.

Когда текущий век называют веком страха и неопределенности, когда молодые люди предпочитают не думать о будущем — своем или своих детей, когда все, что мы ни задумываем, вызывает нежелательные побочные эффекты, а средства массовой информации будят воспоминания о «добром старом времени», чтобы потрафить публике, — когда все это происходит, можно с уверенностью сказать, что с нашим временем не все в порядке. Речь может идти о чем-то более серьезном, чем о временной аномалии, болезненном, но скоропреходящем периоде, по истечении которого все снова становится здравым и надежным. Вполне возможно, что современность уходит в прошлое.

Именно современность дала нам индустриальную цивилизацию, нацию-государство, автомобиль, телевидение и телекоммуникации и продолжительность человеческой жизни, возросшую в среднем от средневековых сорока лет до семидесяти лет и более. Достижения современности неоспоримы. Но благодеяния современности спорны. Созданные ею технологии породили множество неожиданных последствий, нарушив существовавшее в природе тонкое равновесие; они отвращают от себя, противопоставляют себя и угрожают тем, кому призваны служить. В пылу быстрых индустриальных революций современность «перехитрила» сама себя. Вызванные ею революции перемещались из сферы технологии и промышленности в сферу общественной жизни и политики. Происходящие ныне и грядущие революции могут коренным образом изменить современность; они могут означать переход к следующему веку.

Культура и цивилизация никогда не бывают пассивными, даже в периоды эпохальных переходов. Великие социокультурные системы не просто ждут своей кончины; они сражаются, борются и выдвигают одну инновацию за другой. Некоторые из них уходящий в прошлое век обращает в руины, но другие все же прорываются в свежее пространство восходящего века. Социальная эволюция, в отличие от механизма, способного выполнять только ту операцию, на которую он был запрограммирован, обладает способностью к росту и движущим импульсом, гибкостью и созидательностью. Она знает много веков в прошлом, и, при некотором «везении» в сочетании с прозрением истины в нужный момент, ей предстоит узнать несравненно больше веков в будущем.

То, что век подходит к своему концу, не является чем-то беспрецедентным. На протяжении последних десяти тысячелетий было много «веков»; наступление каждого «века» означало прорыв сквозь доминировавший образ жизни; каждый век в эпоху своего расцвета как бы устанавливал вечные предначертания человеческого существования, и каждый уходит в историю, никем не оплакиваемый, а иногда даже никем не замеченный, когда условия, ценности и институты выходят из-под контроля. Именно это происходит сейчас с современным веком. Его преимущества неоспоримы, но они не дошли до большинства человечества. С другой стороны, его недостатки затрагивают каждого. Ибо три четверти человечества живут в странах развивающегося мира — мечта о материальном изобилии за счет быстрой модернизации провалилась. Провалилась она и для населения социалистических стран, поднявшихся сейчас, чтобы как-то улучшить свою долю, А те, кто наслаждается прелестями современной жизни — США, Европа, Япония и вновь индустриализованные страны Азии, — страдают от непредвиденных побочных эффектов: загрязнения окружающей среды, перенаселенности, стремительного роста стоимости городского жилья, постоянно изменяющихся торговых ограничений и нестабильного финансового рынка.