Яков Раз - Мой брат якудза

Надеюсь, что ты продвигаешься и с исследованием, и с поисками твоего человека и не подвергаешь себя опасности. Хоть ты и под покровительством босса Окавы, но наш мир меняется. Есть слухи о людях из якудза в Маниле, которые установили связь с китайской «Змеиной головой». Мы не знаем, кто они. Доносчик из «Змеиной головы» сообщил нам об этом. Вот как стремительно меняется наш мир. Я беспокоюсь за тебя, будь осторожен.

У меня здесь много времени, чтобы обдумать свои планы насчет семьи с момента, когда я выйду на волю и вступлю в должность босса Кёкусин-кай. Я все еще немного боюсь.

До свиданья, я по тебе скучаю.

Твой друг Тецуя

(число).

Я покупаю большую упаковку сладостей, такую, чтобы хватило на несколько человек. Я также покупаю несколько книг, из тех, что по душе Тецуя, и еду в токийскую тюрьму. У ворот обращаюсь к охраннику, достаю свою визитку (профессор и все прочее) и говорю, что я хотел бы посетить Тецуя Фудзита. Охранник учтив, но упрям. Он заходит внутрь и возвращается с отрицательным ответом. Говорит, визиты разрешены только членам семьи. Я прошу, чтобы он уточнил, кого они имеют в виду. Но мои просьбы, мольбы и убеждения не приносят результата, я выставлен наружу. Я прошу, чтобы Тецуя Фудзита хотя бы передали коробку и книги, а также небольшую записку, в которой я прошу его, чтобы он взял только одну конфету, а остальное раздал другим, ведь у него диабет, ему нельзя много конфет, и что книги для него, и чтобы писал еще, и что его письма будоражат мои чувства и я благодарен ему за его послания.

В Токио я день за днем продолжаю следить за «Манила таймс», может, что-то попадется на глаза.

Ничего нет. Но я не отчаиваюсь. Я уезжал по делам и вернулся. Пока меня не было в Японии, просил, чтобы следили за всеми криминальными новостями.

Долгое время ничего нет.

И вот однажды утром, четырнадцатого мая 1993 года, я вижу заголовок. Очередной заголовок об активизации деятельности якудза в Маниле. Я устал от разочарований и равнодушно читаю:

Накануне полиция Манилы произвела обыск на вилле, расположенной на бульваре Роксас, отреагировав на жалобы соседей о стрельбе и криках со стороны виллы. Согласно данным полиции, вилла, принадлежащая Фурукаве Сабуро, влиятельному японскому бизнесмену, в последнее время служила местом для совершения действий подозрительного характера. Источники информации, имеющиеся в расположении полиции, указывают на то, что Фурукава в прошлом имел отношение к якудза, а на данный момент — одинокий волк. Активность японских преступных группировок в последнее время возросла в Маниле настолько, что стала главной мишенью для полицейских столицы. Якудза промышляют сутенерством, наркотиками и торговлей оружием. Ходят слухи, подтвержденные пока лишь частично, что Фурукава связан с уголовными структурами на Филиппинах, а также с различными преступными группировками за рубежом: китайскими группировками в Бирме, корсиканскими бандами в Лаосе и гонконгскими триадами. Предполагается, что в Маниле он тесно связан с Мерседес Салонга, главой самого могущественного синдиката проституции столицы. Известно также о связях Фурукавы с несколькими главарями китайской «Змеиной головы», вызывающих недовольство японцев из якудза в Маниле.

Во время вторжения полиции на вилле никого не оказалось. Выяснилось, что источником криков была ручная обезьяна, находившаяся на вилле в момент выстрелов, прозвучавших там немногим раньше. В доме царил полный беспорядок, свидетельствующий о спешном обыске. Предполагается, что взломщики скрылись при звуках приближающейся полиции…

Два газетных снимка изображали обстановку на вилле: на одном — большая роскошная комната с выходом к бассейну и сад. На втором снимке — сидящая на комоде напуганная обезьянка с выражением ужаса на мордочке. Позади нее я вдруг рассмотрел прислоненную к стене роскошную рамку, в которой большими буквами написано стихотворение на английском. Большинство слов можно было разобрать. Я приблизил лицо.

Это он! Фурукава — это Юки! Стихотворение Хосе Гарсия Вилия! Это он!

Мне больше не нужно доказательств. У какого еще бизнесмена или японского бандита будет храниться стихотворение Вилии в спальне? Это он!

Я звоню редактору газеты в Маниле. Говорю, что я — профессор Токийского университета, проводящий исследование о якудза, и что мое исследование оплачивают специальный исследовательский фонд академического фонда «Тойота», Тель-Авивский университет и т. д. Говорю, что у меня есть рекомендации от такого-то и такого-то японских профессоров и т. д. и т. п. Рассказываю ему о других областях своей исследовательской деятельности. Другими словами, даю все данные. Я говорю ему: «Согласно статье, ваш представитель, занимающийся якудза, прибыл в Токио на прошлой неделе. Я прошу дать мне возможность встретиться с ним. Я могу помочь вам, мне есть что предложить в обмен на вашу информацию. Да, меня особенно интересует Фурукава. Как зовут вашего агента в Токио? Бейнбедино Аройо? Большое спасибо. Такой-то и такой-то номер телефона, спасибо, вам не нужно ничего обещать. Я очень вам благодарен, да, да, я знаю, что вы не можете ничего обещать, я к этому привык».

Я встречаюсь с одетым с иголочки Бейнбедино Аройо в кафе «Ла Миль» на Синдзюку и почти сразу же предлагаю ему сделку — взамен на обширную информацию о якудза, кроме самой секретной, из моего исследования я прошу дать мне всю имеющуюся у них информацию о Фурукаве. Имена обеих сторон ни в коем случае не будут разглашаться.

Аройо просит два дня, чтобы получить разрешение у вышестоящих инстанций, и мы договариваемся о встрече в том же месте.

Встречаюсь с Аройо через два дня. Он очень дружественно настроен, говорит, что наслышан обо мне из «надежных источников» и что он восхищен моей смелостью, широтой моих познаний и т. д. и т. п. Говорит, что редактор газеты будет очень рад, если мы обменяемся информацией, но он не уверен, что располагает всей необходимой информацией о Фурукаве. «Мир якудза, — говорит он, — как вам наверняка известно, довольно скользкий, и якудза сегодня здесь, а завтра где-нибудь в Маниле, Сан-Паулу или Бангкоке».

— Да, да, я в курсе, так что же вам известно о Фурукаве? — спрашиваю я.

Годы терпения, которым я учился у монахов, у людей из якудза, у лавочников, у клерков, у друзей, улетучились, будто их и не было.

Я спрашиваю его:

— Что вам известно о Фурукаве? Конечно, конечно, у вас будет право на публикацию всего материала, только, пожалуйста, расскажите мне, что вам о нем известно!