Кирсти Эконен - Творец, субъект, женщина: Стратегии женского письма в русском символизме
- Название:Творец, субъект, женщина: Стратегии женского письма в русском символизме
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Новое литературное обозрение
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-86793-889-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кирсти Эконен - Творец, субъект, женщина: Стратегии женского письма в русском символизме краткое содержание
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Творец, субъект, женщина: Стратегии женского письма в русском символизме - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
26
Кеllу (1994, 34) и Савкина (Савкина 2002, 97) говорят о том, как «женский принцип» романтической эстетики оказывается воплощением мистических и непостижимых сил другого мира.
27
Интересным вкладом в теоретическую дискуссию о репрезентации женщин являются статьи Г. Полок. Предпринятый ею пересмотр собственных более ранних идей (Pollock 1990) особенно наглядно доказывает непродуктивность изучения «женских образов».
28
В этом недостаток, по моему мнению, статьи А. Виноградовой (Vinogradova 2002) о репрезентациях фемининного принципа в русской поэзии эпохи fin de siècle.
29
Лe Дефф говорит о философском дискурсе, который определяет себя именно через противопоставление образности. А ведь символисты считали, что образный и метафоричный язык более «верно» передает мысль. Такое символистское и вообще модернистское понимание языка и реальности (и их взаимоотношения) является, по мнению Лe Дефф, другим философского (научного) самоопределения.
30
«Philosophical discourse is inscribed and declares its status as philosophy through a break with myth, fable, the poetic, the domain of the image», — пишет Лe Дефф (Le Doeuff 2002, 1). А символистский эстетический дискурс пользуется именно этими средствами в самоконструировании.
31
Пословица в названии главы книги Лe Дефф известна также в русском варианте «Волос долог, да ум короток» (Америго 1908, 5).
32
Ср.: «If we think of myth as a structure for dealing with shared crises of selfdefiniton in the face of the unknown, we need only locate mythic stories creatied by women in order to know which of our experiences have been most critical of enduring» (Lauter 1984, 8).
33
О значении Гете и, в частности, о его идее вечноженственного см., например: Peterson 1993. См. также: Булгаков 1991 (ориг. 1918).
34
К. Хайдер и А. Розенгольм (Heyder and Rosenholm 2003, 57), обсуждая использование понятия «милая» в сентименталистском дискурсе, отмечают, что данное понятие становится знаком новой эстетики.
35
С другой стороны, Меллор показывает, что категория фемининного представляет собой другое и наделяется нежелательными качествами (Mellor 1993, 27).
36
Вершиной философии полярных категорий Меллор (Mellor 1993, 3) считает философию Гегеля, важную для формирования идей Соловьева и для мыслителей эпохи символизма.
37
О фемининности природы и природности женщины говорит также М. Хоманс (Homans 1986, 1-я глава). С помощью лакановских терминов она показывает, каким образом мифологема фемининной природы препятствует приятию женщин в символический порядок — в язык и в субъектность.
38
О философии Соловьева см.: Лосев 2000 и de Courten 2003, Кравченко 1997.
39
Например, в одном из самых последних исследований, посвященном рассмотрению традиций Соловьева в культуре модернизма, в сборнике статей «Владимир Соловьев и культура Серебряного века» (2005), ни одна из 60 статей не посвящена гендерным вопросам. В то же время женские образы картины М. В. Васнецова «Сирин и Алконост» на обложке данного сборника указывают на центральность гендерной тематики в творческом сознании Соловьева и Серебряного века, но которой в данной книге отведено место декоративного материала.
40
И. Г. Минералова в книге «Русская литература Серебряного века» (2003) широко обсуждает тему синтеза в идеологическом плане, а также в плане художественной практики символистов. См. особенно раздел «Новый синтез, Символ, Новая стилизация» (Минералова 2003, 17–174).
41
Игорь Богин определяет соловьевскую категорию фемининного так: «Вечная Женственность есть всеобщая связь, вечная связность Всего со всем — это связь Бога и мира, Бога и человека, Духа и природы» (Богин 2003, 402). Мировая душа, по мнению Богина, является связью отдельных вещей, предметов, личностей.
42
Само понятие вдохновения — подобно категории музы — является широким и неоднозначным. В данной работе под ним я имею в виду силу, активизирующую творческий процесс независимо от того, является ли ее истоком некое духовное (сублимное) качество или телесная сексуальность. В этом мой взгляд отличается от Н. Богомолова, который не считает страсть (Брюсова к женщине) вдохновением (Богомолов 1999, 227).
43
Значение западной традиции исследуется, например, в книгах: Peterson 1993 и Литературно-эстетические концепции 1975.
44
Первая часть книги Л. Энгельштейн «Ключи счастья» (Энгельштейн 1996, 27–218) посвящена этой теме.
45
В качестве примера можно указать на Р. Краффт-Эбинга, Ч. Ломброзо и др (см.: Matich 2005, 51–54).
46
Это показано, например, в исследовании: Praz 1970. Результаты его исследования можно применить также к вопросам русской культуры. К схожим выводам приходит также О. Матич в своем исследовании «Erotic Utopia» (Matich 2005), где рассматривает отражение полового дискурса в творчестве авторов русского fin de siècle.
47
До первой публикации всей книги в 1908 году Ф. И. Булгаков (издатель «Нового журнала иностранной литературы») опубликовал обширные отрывки из «Пола и характера». Е. Берштейн (Берштейн 2004, 64–65 и Bershtein 1998, 127) подробно излагает историю переводов и различных изданий книги Вейнингера на русском языке.
48
И. Юкина в книге «Русский феминизм» делает обзор той дискуссии, которую вызвала книга Вейнингера в русском обществе. Кроме того, она обсуждает гендерную идеологию А. Шопенгауэра, чьи важные в этом отношении произведения перевели на русский язык в первые годы XX века. С именами Вейнингера, Шопенгауэра и Ницше связано, по ее утверждению, появление такой тенденции мизогинизма, которой в России до этого не наблюдалось (Юкина 2007, 233–242).
49
Обзор русской дискуссии по поводу «Пола и характера» см.: Берштейн 2004. См. также главу «Otto Weininger in Russia» в неопубликованной диссертации того же автора (Bershtein 1998, 111–158).
50
Статья Лy Андреас Саломе «Фридрих Ницше в своих произведениях: очерк» (ориг.: Lou Andreas Salomé: Friedrich Nietzsche in seinen Werken, Wien, 1894), которая вышла в «Северном вестнике» (1896. № 3–5) в переводе З. Венгеровой, впервые представила идеи Ницше для русского читателя.
51
Говоря о значении западноевропейской литературы для формирования концепции фемининного, следует упомянуть также имена таких авторов, как М. Метерлинк, О. Уайльд, А. Жид, С. Малларме. Все перечисленные авторы, как и многие другие, стали органической частью русского символистского дискурса. О тесных культурных связях между Западом и Россией свидетельствуют, например, печатавшиеся в символистских журналах переводы, рецензии на зарубежные новинки, эссе и т. д. Близкими были также личные отношения авторов-символистов с западными коллегами. Роль Зинаиды Венгеровой как «а literary ambassador between East and West» (Neginsky 2006) трудно преувеличить.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: