Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Как сообщают историки, наименование «патриарх» перешло в христианство из иудаизма и первоначально появилось в среде еретиков монтанистов, или фригов, у которых этим именем назывался старейший из духовных руководителей. В самой Кафолической Церкви имя «патриарх» получило распространение в конце IV в., в частности, на Втором Вселенском Соборе, где св. Григорий Богослов называл этим термином епископов, подвизавшихся в Православии при императоре Констанции. Затем это слово вошло в употреблении применительно к Римскому папе (при св. Феодосии Младшем) и окончательно укрепилось в языке после Халкидонского Собора. Но вместо выражения почтения, для которого и употреблялся данный термин, он уже подразумевал старшего архиерея , сосредоточившего в своих руках высшую церковную власть в нескольких митрополиях [720] Барсов Т. Константинопольский патриарх и его власть над Русской Церковью. СПб., 1878. С. 4, 5. .

Римская церковь. Особенно ярко смешение указанных выше признаков проявилось, конечно, в Риме. В то время это был крупнейший и наиболее развитый в культурном отношении город Римской империи, и потому уже в силу римского менталитета его епископ не мог не выделяться на фоне иных архиереев. Кроме того, для христиан столица Империи была дорога памятью первоверховных апостолов Петра и Павла, закончивших здесь свою земную жизнь, приняв мученическую смерть за Христа. В Риме жили их ученики — верные хранители христианского Вероучения и Предания, многие из которых также снискали мученический венец. В дальнейшем, когда языческие императоры решили покончить с христианством, наиболее жестокие и кровавые гонения пришлись опять же на Рим и западные церковные общины, и этот город издавна был богат мучениками, память о которых хранила вся Кафолическая Церковь.

Практически на Западе это была единственная мощная, многочисленная и авторитетная церковная община, куда, между прочим, входили многие аристократы, придворные, полководцы и офицеры. В буквальном смысле слова, это была «столичная» церковная община, со всеми вытекающими отсюда привилегиями и обязанностями. И как первая (по крайне мере, на Западе) кафедра, Римская ревностно следила за чистотой вероучения и богослужения, неизменно выступая судьёй исповедания и хранителем веры. Одно неизбежно влекло другое. В первые века христианства Церковь ещё не существовала в качестве видимой , централизованной земной организации, а лишь представляла совокупность множества различных общин, и потому вопрос о главенстве кафедр и главе Кафолической Церкви не стоял. Но тем не менее Римская кафедра и её архипастырь издавна имел высокий авторитет, а его мнение по вопросам веры признавалось повсеместно безупречным и едва ли не окончательным.

Хотя примат Римской церкви и не был сформулирован изначально, но уже в конце II в. высшие церковные полномочия становятся личным правом Римского епископа; образуется мнение, что его власть выше и более содержательна, чем власть любого другого епископа. Когда возникло монтанистское движение, малоазиатские монтанисты отправились в Рим, чтобы папа принял их в общение; с аналогичной просьбой признать их православными прибывают в Рим галльские христиане. Очевидно, они ждали от Рима решающего слова, способного растворить любые сомнения в других церковных общинах. А в споре о Святой Пасхе Римский папа Виктор I (189–199) требовал, чтобы уважение было продемонстрировано не только Римской кафедре, но и лично папе . Он обратился с посланиями к епископам почти всех общин, и получилось, что вроде бы они являются ответственными перед понтификом за состояние дел в своих общинах [721] Лебедев А.П. Духовенство древней Церкви. СПб., 2003. С. 208, 209. .

Без сомнения, апостольское происхождение кафедры столичной кафедры играло свою роль, и не случайно св. Ириней Лионский (около 130–202) по этой причине выражает своё величайшее уважение Римской церкви. «Я приведу предание, которое имеет от апостолов величайшая, древнейшая и всем известная Церковь, основанная и устроенная в Риме двумя славнейшими апостолами — Петром и Павлом, и возвещённую людям веру, которая через преемства епископов дошла до нас. Ибо, по необходимости, с этой Церковью, по её преимущественной важности, согласуется всякая Церковь, то есть повсюду верующие, так как в ней апостольское предание всегда сохранялось верующими повсюду» [722] Св. Ириней Лионский. Против ересей. Книга III, глава 3, 1. СПб., 2008. С. 222. . Правда, св. Ириней дальше добавляет: «Также и Ефесская церковь, основанная Павлом и имевшая среди себя Иоанна до самых времен Траяна, есть истинная свидетельница апостольского предания» [723] Там же. Книга III, глава 3, 4. С. 224. , и этот момент очень важен, как мы увидим позднее.

Поскольку же в латинском мире только один престол имел апостольское происхождение — Римский, то вскоре древняя столица Империи получила известность на Западе в качестве Апостольского престола, sedes apostolica . На Востоке, где многие кафедры (Иерусалим, Антиохия, Эфес и др.) могли претендовать на титул «апостольская», этому факту не придавалось такого значения [724] Дворник Ф. Идея апостольства в Византии и легенда об апостоле Андрее. СПб., 2008. С. 58–63. .

Но зачастую решение в пользу Римской кафедры принималось вследствие политических расчётов и соображений. Например, для разрешения спора и исполнения решения, вынесенного Антиохийским собором против еретика Павла Самосатского, православные епископы обратились к помощи Римского императора Аврелиана (270–275), который и удовлетворил их требования [725] Памфил Евсевий. Церковная история. Книга 7, глава 30. С. 346. . Император размышлял предельно просто: Римская кафедра является столичной, поэтому в силу традиционного централизма её епископ является главенствующим, а его мнение должно превалировать над всеми остальными.

Позднее, сойдясь в решительной схватке с Константинополем, папы «забудут» о политических основаниях своего возвышения (для Запада это станет просто неактуальным вследствие захвата его варварами) и будут основывать свои претензии исключительно на апостольском происхождении престола, присоединив к древним традициям известные слова Христа к апостолу Петру: «Ты еси Пётр, и на сём камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Матф. 16, 19). Но ранее Римские епископы не забывали напоминать о себе, как столичных епископах , если необходимо было доказать своё первенство. Так действовал папа Юлий, направивший в ходе тринитарных споров своих послов на Восток с приглашением прибыть к нему на Собор. Но «восточные» епископы, собравшиеся в 339 г. в Антиохии, дали ответ, в котором в ироничной форме говорили о величии Римской кафедры. Антиохийцы замечали, что судят о величии епископа не по статусу города, а по святости исповедников [726] Бриллиантов А.И. Лекции по истории Церкви. С. 189. .