Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Весьма показателен и другой пример. С середины IV в. Рим имел тесные и дружественные отношения с Александрией, всячески подчёркивая статус её епископа и способствуя тому, чтобы он занял аналогичное папе положение на Востоке. Но, в отличие от Рима, Антиохии и Иерусалима, Александрия не имела апостольского происхождения, т.к. её престол был основан не апостолом, а учеником апостола Петра евангелистом Марком. И, однако, это не мешало Риму превозносить александрийца на фоне епископов Антиохии и Иерусалима.

Правда, в других ситуациях аргументация понтификов менялась. Антиохийская церковь, архиепископ которой Александр направил письмо тому же папе, получила ответ, где, правда, признаются её преимущества. Но, замечает папа дальше, им она обязана не богатством города, а тем, что была «первым седалищем первого апостола». Впрочем, и в этом отношении она уступает Риму, поскольку в Антиохии апостол был мимолётно, а в Риме жил долго и в нём скончался [727] «ДВС». Т. 2. С. 66, 67. .

Но вернёмся к Риму. Уже в I в. св. Климент, ученик св. апостола Петра, в своём послании к Коринфской церкви решительным тоном требовал повиновения Риму как высшему арбитру в разбираемом споре: «Если кто-нибудь из вас не будет повиноваться тому, что Иисус сказал через Нас, пусть знает, что он совершает большой грех и подвергает себя страшной гибели» [728] Рожков Владимир, протоиерей. Очерки по истории Римо-католической церкви. М., 1998. С. 33. . Во II в. апостолик не желает, чтобы в какой-либо другой Поместной Церкви существовала практика, отличная от практики Римской церкви. В III в. папа допускает уже властное вмешательство в дела других церквей. В IV в. «попечение обо всех церквах» становится обычным термином на официальном языке Римской церкви, и в связи с этим появляется требование о признании за папой высшей судебной власти во Вселенской Церкви [729] Суворов Н.С. Римское папство до разделения церквей // Временник Демидовского юридического лицея. Книга 29. Ярославль, 1882. С. 12. .

На Римском соборе 340 г., защитившем св. Афанасия Великого от нападок и обвинений евсевиан, папа Юлий I (337–352) публично заявил о вероучительном первенстве Римских первосвященников. «Всех этих соблазнительных явлений и не было бы вовсе , — заявил он, — если бы вы держались старого обычая (выделено мной. — А.В.) — сначала обращаться к нам, а затем уж и делать постановления» [730] Карташев А.В. Вселенские Соборы. С. 74. . На самом деле, Рим далеко не всегда подытоживал споры, но для папы Юлия это являлось досадным недоразумением, отсутствием цивилизации у дикарей и результатом безосновательных амбиций других (главным образом, «восточных») епископов. Казалось, чего проще — обратись за ответом в Рим, и спор разрешится. Вместо этого понтификов обязывают совещаться с ними, выслушивать мнения, спорить и т.п. Апостолик был искренне убеждён в том, что Римская кафедра не знает греха и вполне способна и даже обязана быть учителем и хранителем веры.

Претензии Римского понтифика на вероучительное главенство в Церкви нельзя воспринимать однобоко, как изначально негативное явление. Это для сегодняшнего сознания власть означает в первую очередь право распоряжения . А в те времена, когда ревность по вере снедала сердца, когда ради чистоты Учения люди шли на смерть и были готовы претерпевать любые мучения, право учить остальных и оберегать веру являлось обязанностью , неисполнение которой неизбежно ассоциировалось с преданием Христа, что остро и непосредственно ощущалось сознанием первых христианских епископов.

Конечно, это идеальный сегмент в том перечне мотивов, которыми руководствовались епископы Римской церкви и остальных крупнейших церковных округов. Нередко довлели и субъективные мотивы — неизбежные следствия греховной природы человека. Но, как представляется, в течение многих веков именно эта идеальная составляющая лежала в основе действий понтификов и других епископов в ходе борьбы за обеспечение своего главенства в Церкви. Такие одиозные фигуры, как патриархи Феофил и Диоскор, конечно, были чрезвычайно редки, а их мышление не характерно для остального епископата.

Как образец во всём, Римский понтифик невольно задал тон всем остальным Поместным Церквам — едва ли не каждый епископ хотел сделаться церковным главой Востока и использовал для этого тот путь, какой указал ему папа, облекшийся абсолютным авторитетом и приобретший всемирно-историческое значение. Устройство римской общины и положение её епископа, ставшего епископом над епископами , сделалось образцом для подражания. Каждая крупная община желала доказать свою непорочность в вере и в соблюдении данного Святыми Отцами Предания. А это было возможным только в том случае, когда её исповедание признавалось остальными христианскими общинами истинным, кафолическим .

Власть, которую в самом начале III в. осуществил в Италии Римский епископ, была решительнейшим побуждением к возвышению в других частях Империи отдельных епископов и их общин над другими. Сильное положение Александрийского архипастыря с церковно-правительственной точки зрения обосновывалось и утверждалось тем, что такую же точно власть имеет и Римский папа. Власть понтифика была законным основанием для власти остальных митрополитов [731] Гидулянов П.В. Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 303, 304. . И это нашло своё отражение в каноническом праве Кафолической Церкви. «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, в Ливии и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими. Ибо и о Римском епископе есть такой обычай. Подобно тому и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества Церквей (митрополий)» , — гласит 6 канон Никейского Собора 325 г.

Уже в начале IV в. Римский епископ был единственным митрополитом Италии, его власть и епархия были огромны. Затем в его власти окажутся три митрополита — Равеннский, Миланский и Аквилейский, но постепенно число таких митрополитов растёт. Во второй половине IV в. Римский папа из «епископа епископов» превращается в митрополита митрополитов , или иначе, патриарха всей Италии и через это — главой всей Западной церкви. Но аналогичные претензии зазвучали и на Востоке, где образовались свои церковные диэцезы и патриархи — Антиохийский, Александрийский, Иерусалимский и Константинопольский [732] Гидулянов П.В. Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов. Из истории развития церковно-правительственной власти. Историко-юридическое исследование. С. 305. . Руководствуясь 4 каноном Никейского Собора, папа Бонифаций I (418–422) провёл твёрдую линию, чтобы во главе одной провинции стоял один митрополит, вследствие чего число митрополитов резко возрастает. Это только усиливает авторитет понтифика, который становится главой множества митрополитов, патриархом , папой , апостоликом , понтификом .