Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 2010 год

Глаз — как у орла

Классическая технология ЛАЗИК рассчитана на сферическую коррекцию — кривизна «обработанной» роговицы везде одинакова. Однако не всякий глаз можно таким образом привести в норму — например, при астигматизме значения кривизны по взаимоперпендикулярным осям различаются. Изготовители очков давно научились делать сложные (и относительно дорогие) линзы с неодинаковой кривизной по осям, которые компенсируют этот недостаток (аберрацию, как говорят медики).

В начале 2000-х годов появились и соответствующие операции ЛАЗИК (ЛАЗИК с волновым фронтом, или СуперЛАЗИК), также компенсирующие астигматизм. Отличается эта технология от стандартной тем, что форму обработанной роговицы для каждого пациента надо подбирать индивидуально, поэтому она и называется персонализированной ЛАЗИК.

С персонализированной ЛАЗИК связана и отчасти спекулятивная тема «суперзрения». Если у человека хорошая сетчатка, но не все в порядке с оптикой глаза, то после ЛАЗИК с волновым фронтом можно получить остроту зрения 120, 150, а то и все 200% (за 100% принимают остроту зрения среднего человека). Когда персонализированные операции получили распространение в США, возникла иллюзия, что теперь суперзрением можно вооружить всех, кому оно профессионально необходимо, например, снайперов и военных летчиков. С другой стороны, некоторые пациенты после СуперЛАЗИК жаловались (и даже судились с врачами), что плохо переносят приобретенную «сверхчеткость» зрения. Якобы они хорошо различают зернистость телевизионного экрана, страдают постоянными головными болями и т. п. Но скоро выяснилось, что острота зрения 200% — большая редкость, что заранее, до операции, сказать, приобретет ли пациент суперзрение, нельзя (а стало быть, снайперов серийно штамповать не удастся), что большинство людей к 150% очень быстро привыкают. А вот что персонализированная ЛАЗИК реально может — так это улучшить ночное зрение, поскольку мелкие нарушения оптики, которые она устраняет, особенно чувствительны при слабой освещенности. По этому в американской армии для служащих боевых частей практикуется именно такой вид операций.

Планы на будущее

Что касается будущего технологий лазерной коррекции зрения, то тут мнения ведущих специалистов пяти крупных московских офтальмологических клиник, в совокупности контролирующих не менее четверти российского рынка (МНТК «Микрохирургия глаза» им. академика С.Н. Федорова, «Новый взгляд», Центр микрохирургии глаза Газпрома, Центр охраны здоровья Игоря Медведева, Центр восстановления зрения), в основном совпадают. За четверть века развития лазерной коррекции зрения этот метод вышел на «уровень насыщения», и ждать в данной области каких-то прорывов вряд ли следует. Но это не значит, что технология не будет развиваться, развитие будет происходить, и прежде всего по двум следующим направлениям. Первое — дальнейшая автоматизация, снижение роли человеческого фактора. Второе — расширение круга пациентов за счет тех, кому раньше лазерная коррекция помочь не могла (большие диоптрии, сложный астигматизм, проблемная роговица и т. п.).

Более высокая автоматизация потребует прежде всего замены микрокератома на инфракрасный фемтосекундный лазер. Он не отрезает лоскут, а, фокусируясь на нужной глубине роговицы, формирует там множество мелких газовых пузырьков, лежащих в одной плоскости, и таким образом отслаивает его (процедура похожа на процесс прожига двухслойного DVD лазером компьютерного привода). Это позволяет контролировать параметры лоскута с микронной точностью и значительно снижает, по сравнению с механическим микрокератомом, вероятность ошибки. Врач в такой операции выполняет лишь контролирующие и вспомогательные функции, а все критические манипуляции происходят под руководством компьютера. Кстати, в США с помощью фемтолазера выполняется уже около половины всех операций, но в нашей стране это пока экзотика (на 100−120 эксимерных лазеров, работающих в России, приходится где-то полдюжины фемтолазеров).

Надо сказать, что пока от фемтолазера очевидные преимущества получает прежде всего врач, а не пациент. У первого уменьшается объем ручной работы, второму же операция обходится дороже, поскольку фемтолазер весьма недешев (стоит он примерно полмиллиона долларов). Некоторые хирурги, такие как, например, Игорь Медведев, один из основоположников лазерной хирургии в нашей стране, полагают, что роговица после микрокератома заживает даже быстрее, чем после воздействия фемтолазера Впрочем, у Медведева хватает оппонентов, да и фемтолазеры быстро совершенствуются, так что вытеснение ими микрокератомов, видимо, лишь вопрос времени.

В применении фемтолазеров медики пошли еще дальше. Уже проводятся экспериментальные операции, в которых и отделение лоскута, и модификация формы роговицы производятся одним и тем же фемтолазером. Многие специалисты считают, что развитие этой технологии приведет к тому, что необходимость в отделении лоскута вообще отпадет и коррекция будет производиться в толще роговицы (интрастромальная абляция). Формирующийся же при испарении ткани газовый пузырь можно удалять, например, через микроскопические проколы.

Говоря о расширении круга пациентов, нельзя не упомянуть технологию пресбиопического ЛАЗИК, с помощью которой корректируют старческую дальнозоркость. Это очень непростая задача. С возрастом хрусталик теряет эластичность, а значит, способность менять фокусировку, поэтому пожилые люди, как правило, не очень хорошо видят на любом расстоянии: как вдали, так и вблизи. Чтобы поправить дело, обычно используют бифокальные очки, стекла которых представляют собой две разделенные по горизонтали линзы. Хочется читать — опускай глаза и пользуйся нижними линзами, а если, к примеру, надо вести машину — гляди на дорогу через верхние. При лазерной коррекции хирургу приходится создавать на роговице некий аналог линзы бифокальных очков. Пока эта методика не слишком хорошо отработана и владеют ею очень немногие офтальмологи.

Владислав Бирюков

Более трети всех собираемых на Земле фруктов — цитрусовые. В связи с их склонностью к близкородственным скрещиваниям «оранжевый клан» так разросся, что разобраться, кто кому кем приходится, совсем непросто.

Знакомству с цитрусовыми европейцы обязаны Александру Македонскому. В 325 году до н. э. он привез из индийского похода в свою резиденцию в Вавилоне семена неких дикорастущих видов. Климат был подходящий, субтропический, и они прижились. Именно Индию, район Ассама, ученые считают естественным питомником, где природа без участия человека культивировала «старейшин» клана. Какой из них попал в поле зрения Александра, неизвестно. То ли это был цитрон, описанный уже в монументальной «Истории растений» древнегреческим ученым Теофрастом. То ли бигардия, горькая разновидность апельсина, культура которого была позже подхвачена арабами, а уже через их посредничество в XV веке попала на юг Испании. То ли и вовсе лимон, упоминание о котором есть еще в документах персидского царя Дария I, главного противника Александра.