Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1994 год

...С первыми лучами утренней зари в воздухе разливается ощущение чего-то торжественного. День солнечный, небо цвета темной лазури. Церемония начинается где-то около полудня. Посреди деревни вкопаны в землю несколько толстых бамбуковых стволов, крепко связанных между собой. Сверху каждый ствол богато украшен. К стволам привязывают буйвола — мощное животное с огромными рогами, весящее не менее трех тонн. Призывные крики, дробь барабанов, удары священного гонга, рев животного — все это смешалось в один дикий, невообразимый вихрь звуков. Обезумевший от страха буйвол яростно мечется, пытаясь освободиться. Музыка и крики постепенно утихают, буйвол стоит как вкопанный, раздувая ноздри, — он чувствует приближающуюся смерть. Двое мужчин, держа в руках остро заточенные ножи с непомерно длинными рукоятками, подкрадываются к животному и двумя точно рассчитанными движениями мгновенно перерезают ему сухожилия передних ног. Испустив ужасный крик, буйвол падает на колени, и тут на него обрушивается град стрел — стрелки тщательно целятся, чтобы не попасть в жизненно важные места. Всеобщая экзальтация, крики — и несчастная жертва умирает в страшных мучениях. Для жителей деревни это великий день, для нас же — просто ужасный, вызывающий содрогание спектакль. Зярай считают, что чем больше страдает приносимый в жертву буйвол, тем лучше: тем дальше уйдут от деревни злые духи, причина всех несчастий. Праздник заканчивается обильным угощением — и все это происходит в двух шагах от залитой кровью площадки.

Жизнь зярай делится как бы на два этапа. Десять месяцев они работают на рисовых полях, возделывают сладкий картофель, маис, другие зерновые культуры, маниоку, табак, а два месяца занимаются строительством и починкой своих хижин, изготавливают глиняную посуду, плетут корзины и, повалив большое дерево, долбят каноэ. А также празднуют свадьбы. Время от времени мужчины ходят на охоту и, как правило, приносят оленя либо антилопу.

Спрашиваю, есть ли здесь тигры, — я слышал о них, когда много месяцев назад путешествовал по Камбодже и забрел в места, расположенные недалеко отсюда. Мне говорят, что несколько лет назад в деревне, отстоящей отсюда на расстоянии дня пути, один тигр убил девочку. Она собирала дрова и отошла совсем недалеко от дома. «Но мы решили, что не будем на него охотиться», — говорит мне мужчина, спина которого обильно украшена татуировкой, в основном геометрическими рисунками.

Назавтра мы оставляем этот необыкновенный оазис, открывший перед нами совсем иной мир. Наши послушные слоны идут вперед, и кажется, что они продвигаются очень медленно, но когда Игорь соскакивает на землю, чтобы сделать несколько снимков, ему приходится потом бегом догонять нас. Огромные корзины, в которых мы сидим, не очень-то удобны для длительных переездов, и я с сожалением вспоминаю верблюжьи седла — по сравнению с этими корзинами они кажутся просто пуховыми подушками.

Приходит вечер, появляется полная луна — здесь она кажется просто огромной. Мы отдыхаем у огня, растянувшись в гамаках, подвешенных к стволам бамбука. С каждым днем усталость накапливается все больше, но мы тем не менее продолжаем наше путешествие, которое приносит нам все новые впечатления. Мы изолированы от всего мира, нас окружают опасности, мы вынуждены преодолевать массу трудностей. Мириады насекомых, ядовитые змеи, комары — и малярийные тоже, труднопереносимый климат... Ну и что же!

«Все это — ничто по сравнению с блеском великолепной природы, такой потрясающей, такой многообразной — именно здесь человек чувствует, как он мал и слаб», — записал я в своем дневнике.

Под стрекотание сверчков Куанг, чиновник из Ханоя, который путешествует с нами, рассказывает, что джунгли Вьетнама были театром кровавых битв. 27 лет назад, еще мальчиком, он участвовал в атаке на американскую базу в Плейку, что в двух днях пешего перехода от того места, где мы находимся. Куанг пришел по «тропе Хошимина», которая тянулась вдоль границы по территории Лаоса и Камбоджи. В том сражении у Плейку погибли 8 американских солдат и по крайней мере 200 вьетнамцев. В тот же день Пентагон осуществил ответные атаки на объекты Северного Вьетнама. Это было началом вовлечения США в войну, которая продолжалась десять лет.

«Из тех, кто сражался вместе со мной в те дни, — рассказывает Куанг, — вернулись домой только по одному из каждой пятерки».

Наше путешествие заканчивается в Шузе — селении, расположенном на самом краю цивилизации, у дороги номер 14, что ведет от Плейку в Далат — курорт, основанный французами. Мы пережили незабываемые дни, совершив путешествие, похожее на великие экспедиции прошлого.

С грустью расстаемся с нашими друзьями-слонами — незаменимыми товарищами в этом путешествии, терпеливыми, упрямыми и забавными гигантами.

Яцек Палкевич, итальянский путешественник — специально для «Вокруг света» Перевела с итальянского Людмила Филатова Фото Я. Палкевича и И. Михалева

«Лежит Гася простяглася, а как встанет, так до неба достанет». Такую вот загадку сложили о степной дороге селяне-гречкосеи. Казалось бы, и не хлопотное это дело крутить педали по серой асфальтовой ленте, вроде и не утомляет езда по накатанному степному протяженью, но как посмотришь вдаль, скользнешь взглядом по дрожащему окоему, который словно тянет за волосы лежебоку Гасю, заставляя ее подняться и заглянуть за белые облака, так становится муторно и хмуро на душе. Солнце льет и льет на землю зной, который не дает передышки ни дороге, ни путникам. И нигде не видно дедов-маньяков, которые могли бы подбодрить, обнадежить, подать добрый знак. По народному поверью, это духи тени. Они прячутся по темным прохладным закуткам, когда минует полдень и начинает спадать жара.

Однако рано или поздно дорога устает мчаться за ветром и усмиряет свой бег, расплескиваясь по вишневым улочкам степного селения. Здесь и мы отдыхаем возле колодца под ажурной беседкой с аистом на шпиле. И непременно во время этого краткого привала завяжется разговор со степнячкой, пришедшей за водой, или с вислоусым потертым дедком, что выполз за ворота. Посетуют сельчане на неразбериху дней нынешних, повздыхают о будущем, в котором еще доведется хлебнуть лиха, и непременно взгрустнут о светлой и доброй старине. И тогда возникает желание подольше задержаться у приветливой криницы. Напиться воды вволю, ополоснуть лицо, вдохнуть поглубже запах чабреца и полыни. Потом внимательно оглядеть дорогу, приметы которой не успел запомнить. Вдруг появится на ней отставший путник? Прикрывшись от полуденного зноя соломенным брылем, он идет себе и идет — придерживает рукой тощую дорожную суму и думает о своем. Нужно обязательно его дождаться. А может, и пойти навстречу. Ведь этот путник — из той далекой старины, в которой берут начало тропки, что ныне разбежались вдоль пограничных плетней. Нам о многом его надо расспросить. Ведь цель нашего велосипедного путешествия — проехать вдоль «украинского кордона» по «славянскому пограничью» (около семи тысяч километров), очертить и обозначить его в географическом, историческом и этнографическом аспектах.