Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год

Индейцы нападали беспрерывно, не уставая. Каждый день кто-нибудь погибал от отравленной стрелы. В отместку испанцы иногда устраивали пытки пойманным индейцам — связывали по рукам и ногам и поджаривали им пятки на костре. Дикие крики далеко разносились вокруг, вызывая ярость у оставшихся на свободе.

Наконец добрались до крутых берегов какой-то горной реки. Вода в ней пенилась и бурлила, с бешеными водоворотами низвергаясь с гор через узкую горловину. А сзади все ближе доносились воинственные крики индейцев. Почти два дня им пришлось идти вдоль берега, пока наконец не нашли более или менее удобную переправу. Однако в этом месте глубина была слишком велика для пехотинцев и носильщиков.

Тогда сплели толстый канат, а индейцы-носильщики набросали в реку несколько дюжин больших камней, чтобы создать более удобный переход для пехоты. Всадники же прикрывали их от внезапного нападения туземцев и вымещали злость на несчастных носильщиках, палками гоняя их то в воду, то из воды. Однако работа шла невыносимо медленно.

Наконец коварную реку преодолели. Чима хорошо знал ее. Она называется Сагамосо и зарождается далеко и высоко в горах, где стоит большой храм Солнца, шепотом сообщил он.

Через несколько дней они подошли к крутому оврагу, где на реке оказались причаленными несколько индейских чампанов. Но ни одной живой души не нашли, хотя довольно тщательно обыскали все вокруг.

К большому сожалению испанцев, на брошенных крытых лодках не обнаружилось ни весел, ни парусов. Кесада надеялся использовать найденные чампаны, но увы, «без руля и ветрил» они были бесполезны.

Пришлось вновь разбивать лагерь. Носильщики опять проделывали тяжелую работу по расчистке зарослей для ограды и достаточного обзора вокруг. Конкистадоры нигде не чувствовали себя в безопасности, а здесь, у оврага с крутыми заросшими склонами, в особенности можно ждать очередного нападения. Место вынужденной стоянки казалось мрачным и даже зловещим. Лагерь получил название «Варранча», что значит овраг.

Индейцам-носильщикам пришлось мучиться с расчисткой и раскорчевкой до темноты. Особо смелые бормотали проклятия в адрес бесчеловечных солдат, что плохо ценят преданность туземцев-христиан. Может ли так продолжаться?

Ночью возбужденные крики одного из часовых встревожили весь лагерь. Люди растерянно бегали, наталкиваясь в темноте друг на друга, переругивались, напряженно ожидая нападения, пока наконец не обнаружили, что все чампаны, стоявшие у берега, бесследно исчезли. Еще поразительнее было то, что вместе с ними исчезли все носильщики.

Кесада сразу же направил группу всадников вниз по течению, чтобы догнать беглецов и заставить вернуться обратно.

Но ночная темнота была почти непроглядной, лошади не могли быстро передвигаться, и беглецы исчезли навсегда. Обескураженные всадники вернулись в лагерь.

Настроение было мрачным. Что же теперь будет? Как двигаться дальше без носильщиков?

Колонна в течение нескольких дней не могла двинуться с места. Руководители сомневались, что делать дальше. Без носильщиков они не смогут нести с собой достаточно провианта и боеприпасов. Прокормиться же в пути с помощью охоты вряд ли возможно, особенно учитывая постоянные засады. Тем не менее предстояло двигаться вперед. — Не спрашивайте, сможем или не сможем, — говорил Кесада, — для нас остается только одно — надо! Не так ли?

Когда после очередного тропического ливня тронулись в путь, каждый нес дополнительно тяжелый куль с продуктами или снаряжением. Люди ворчали, ибо считали себя львами или в крайнем случае пантерами, но ни в коем случае не вьючными ослами.

А вокруг буйствовала жизнь в самых разнообразных формах и видах, как мифическая многорукая богиня с каменным лицом и закрытыми глазами, возвышающаяся над людьми, как некий демонический усмехающийся образ, безмолвно говоривший, что они могут тащиться куда им хочется, но понять сущность этой страны не в состоянии.

Шли дни, и постепенно подкрались голод, лишения и недовольство. Людям приходилось пить воду из любых ручьев и речек, пересекавших дорогу. Почти все ослабли из-за непрерывных изнуряющих поносов, особенно тяжелых при недостаточном питании и сверхчеловеческом напряжении. Относительно здоровыми оставались лишь те, кто не потреблял некипяченую воду. Но на это способны только люди с сильной волей.

А вот невнимательные и небрежные сильно ослабели, лица их заострялись, принимая птичье выражение. Казалось, безжалостная смерть наступает им на пятки, а каждый взгляд округлившихся глаз заронял в душу печальные мысли. Кому удавалось по вечерам внимательно оглядеть солдат при свете лагерного костра, мог почти точно определить, кто уже никогда не вернется домой, а будет вечно покоиться в чужой земле.

Однажды они переправились уже через четвертую на их пути крупную реку. Казалось, что наступает конец предприятию. За несколько дней до этого произошла довольно серьезная стычка, когда уже не принимались во внимание ни офицерские чины, ни приказы. Солдаты открыто критиковали командующего, ссорились со своими начальниками и в конце концов отказались подчиняться, когда их опять привлекли к работе после тяжкой переправы.

Кесада пытался вначале по-доброму угомонить всех, потом угрожать и, наконец, применять суровые меры. Дело зашло так далеко, что одного солдата, оскорбившего лейтенанта Романе, должны были расстрелять. Но никто не соглашался привести в исполнение приговор. Смута в отряде достигла апогея. И когда казалось, что экспедиция окончилась полным крахом, Кесада выхватил из ножен меч и прикончил мятежника собственноручно.

Все оцепенели. Но в следующее мгновение произошло какое-то короткое движение друг к другу сторонников и противников Кесады, который стоял, опустив меч, ожидая исхода стычки. Однако ему не пришлось больше поднимать свой меч. Большинство приняло его сторону, а остальные обескураженно ретировались. Через некоторое время они собрались около берега и после короткого совещания объявили, что больше не считают себя участниками экспедиции, не признают главенство Кесады и идут обратно.

Другие сразу же пожелали им «счастливого пути» прямо в пасть к ягуарам и крокодилам. Командующий же ничего не ответил. Пусть себе возвращаются, попытаются совершить невозможное. Им не миновать беды, даже если они пройдут через леса и болота, ибо по возвращении в Испанию их будет ждать суд военного трибунала.

Однако еще до наступления темноты те все же перешли реку и пошли обратно на север. В группе оказалось всего два всадника. Но каждому было понятно, что маломальский успех мятежной группы в этой стране на обратном пути во многом зависит именно от наличия кавалеристов.