Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича

— Вы откуда, господин? Давно ли вы живете в Бразилии?

Согласитесь, что услышать русскую речь в центре Южноамериканского континента, в далеком, глухом городишке Куйябе, было довольно странно. Но куда не забрасывает судьба русских людей! Естественно, что вначале, не имея ни малейшего представления, что за человек мой собеседник, я разговаривал сухо, повторив в основном ответы на вопросы, заданные в полицейской карточке отеля. Портье тут же сообщил, что он сын старой, еще «дореволюционной русской эмигрантки» и бразильского немца, родился в Бразилии, в России никогда не жил и уже лет пятнадцать, как работает в Куйябе. Оказывается, он был не портье, а владельцем гостиницы. Узнав, что я советский журналист, этот русско-немецкий бразилец тут же вызвался показать мне город. Конечно, было бы неразумным отказываться от такого предложения.

Оставив вещи в номере, я прихватил на всякий случай фотоаппарат и спустился вниз. Господин Эуженио Майер, как представился мне хозяин отеля, уже сидел около входа за маленьким столиком, а у тротуара виднелась старенькая машина.

— С вашего разрешения, — сказал Эуженио, а по-нашему просто Евгений, — мы сейчас подождем несколько минут моего дядю. Дядя очень любит русских. Он выехал из России в 1917 году маленьким мальчишкой, вместе со своей матерью. Он очень большой патриот и во время последней войны участвовал в различных кампаниях помощи Советскому Союзу. Он много бедствовал, но потом стал владельцем мастерской — ремонтировал машины. Потом разорился. Это случалось с ним неоднократно. Сейчас он занимается хозяйством — служит у меня в отеле. Но это отнимает у него немного времени, основная профессия — скупка крокодиловых кож и продажа их владельцам кортуме — кожевенных предприятий. — Поговорить с человеком, имеющим непосредственный контакт с охотниками на крокодилов, у меня было большое желание. Пока мы не спеша расправились с бутылкой холодного пива, что было особенно приятно при вечерней тридцатиградусной жаре, стоявшей в Куйябе, подошел и сам дядя, господин Семенов.

Это был высокий худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с длинным, вытянутым лицом, на котором выделялись глубоко запавшие, грустные большие глаза. Как выяснилось, он считался самым большим специалистом по крокодиловым шкурам в штате Мату-Гросу. Он рассказал много интересного о том, как определяется качество крокодиловых шкур, когда крокодилов лучше всего ловить: в весенний или в летний период, какого размера крокодиловые шкуры больше всего ценятся и что выгоднее покупать — шкуры самок или самцов. Однако он не знал самого главного для меня: как ловят крокодилов и каким образом связаться с охотниками, чтобы с ними уйти в экспедицию и своими глазами посмотреть, как уничтожают этих опасных хищников. Дядя признался, что это не его область. Его функция заключалась в том, что в определенное время, по определенному маршруту он совершал поездки по штату Мату-Гросу. К его приезду местные скупщики уже подбирали партию крокодиловых шкур, и господину Семенову оставалось только осмотреть товар, договориться о цене и переправить закупленную партию в Куйябу. Однако мы порешили, что если я возвращусь из Акре примерно через пятнадцать дней и смогу сделать остановку в Куйябе, то совершу вместе с ним поездку. На месте, в любом из городков штата, можно будет заключить соглашение с одним из охотников за крокодилами и своими глазами увидеть всю процедуру ловли хищников.

Через пять минут после отъезда от гостиницы я убедился, что зря Эуженио взял машину, так как городок был настолько мал, что никакого труда не стоило обойти его пешком, затратив не более тридцати минут. Я попросил своего любезного гида показать все основные достопримечательности города Куйябы. Эта просьба поставила его в довольно затруднительное положение, потому что Куйяба никаких особых достопримечательностей не имел, кроме одной: оказывается, Куйяба расположен в географическом центре Южной Америки и на главной площади возведен монумент в честь этого факта. Главная площадь оказалась за углом отеля, но монумент пришлось искать довольно долго. Сеньор Майер был в явном смущении, пока наконец общими усилиями не обнаружили груду досок, под которыми возвышался какой-то небольшой столбик.

— Ах, вы знаете, вот где, оказывается, монумент! — сказал Эуженио, и мы вышли из машины, чтобы подойти и осмотреть поближе. — К сожалению, сеньор Хосе, владелец лавки, что расположена рядом, собирается строить здесь киоск и свалил доски прямо на монумент, — объяснил Майер. — Но мы сейчас раскидаем их, и вы сможете сделать один снимок. — Пришлось заняться перемещением пары кубометров досок. Но, право, стоило потрудиться для того, чтобы иметь на память фотографию географического центра всей Южной Америки.

Перед возвращением в отель Майер не поленился заехать в местную газету. Главный редактор (он же владелец газеты) принял гостей очень радушно и тут же, распространяясь о планах своей политической карьеры, откровенно признался, что уже три раза менял политические партии «в связи со сложностью обстановки». А затем с обескураживающей непосредственностью заявил, что несколько раз менял и свои убеждения в зависимости от политической ситуации.

Вернувшись в отель, нужно было подумать и о сне, потому что завтра подъем был назначен, как вы уже знаете, в четыре часа утра. Но до позднего вечера под окном слышался густой баритон дяди сеньора Майера, который, подкрепляя свой португальский язык крепкими русскими выражениями, препирался с грузчиками, доставившими в ресторан отеля партию льда. Можно было понять, что работа по совместительству русского специалиста по закупкам крокодиловых кож была не такая уж легкая, как пытался уверить племянник.

Разбудили всех действительно в четыре часа утра. К великому изумлению пассажиров, внизу, в ресторане, уже был накрыт завтрак. Правда, он состоял из чашечки черного кофе и нескольких сухих галет, но все были рады и этому, так как еще в Рио-де-Жанейро предупредили, что этот полет называется воо ду фоми — голодный полет, потому что в дороге до самой столицы Акре кормить пассажиров не будут. Все встали, позавтракали, доехали до аэродрома, но вот вылететь вовремя не смогли, самолет поднялся в воздух только в восемь часов утра. Какая там была неисправность, никто не знал. Не знали, вероятно, и летчики, потому что через полтора часа полета они объявили, что приходится возвращаться из-за технической неисправности, но только не в Куйябу, а в ближайший городок — Касерес, как пояснила нам стюардесса. В небольшом помещении аэродрома Касереса не было никакого оборудования и мебели, кроме трех обшарпанных скамеек, на которых и разместились пассажиры. После полуторачасового ожидания выяснилось, что часть, поломавшуюся в самолете, исправить невозможно и придется одному из летчиков с ближайшим рейсом вернуться в Куйябу и там достать необходимую деталь. Только когда он прибудет обратно в Касерес, все смогут продолжать путь. Естественно, пассажиры стали возмущаться порядками, царящими в компании «Круйзеро-до-Сул».