Александр Марков - Путешествия к Луне

Готовя ровер к возвращению, Сернан жаловался, что после такой убийственной дороги в машине все забито пылью, и многие вращающиеся детали уже заело. От абразивного действия пыли у Шмитта начали протираться перчатки, а слой резины на ручке геологического молотка стерся до металла. Астронавты выложили на грунт комплект взрывпакетов и в 168:47 тронулись в обратный путь.

Вернувшись к LM в 169:14, они обнаружат, что защелка откидывающегося геологического багажника, которая из‑за набивающейся в нее пыли мучила их полпути, сломалась окончательно, и ровер «сорил» инструментами. После Ван Серга они недосчитались ручек — уд- линителей совков и грабель, но, к счастью, заполненные образцами сумки за борт не выпали.

У LM их ждала официальная церемония. NASA пригласило студентов из 70 стран наблюдать из Хьюстона за лунными вылазками; астронавты стояли перед телекамерой, и Сернан, держа в руке камень, объяснял: «…Его возраст — миллиарды лет… он состоит из многих частиц со всей Луны… фрагменты срослись, чтобы преодолеть космические силы, это тип мирного сосуществования…» Он указал на мемориальную пластину на опоре LM и прочитал: «Здесь человек закончил первый этап исследования Луны… Может, дух мира, с которым мы прибыли сюда, найдет свое отражение в жизни всего человечества…» Сильно волнуясь и запинаясь, он закончил: «…Кто‑нибудь из вас… возвратится… прочитать это и продолжить исследования „Аполлонов"».

После этих слов Шмитт почувствовал, как вспотели ноющие пальцы его рук в жестких перчатках скафандра, щемящая тоска охватила душу, он понял: это закончилось.

170:19. Джин поставил кар в 150 м от LM. Телеглаз ровера, как взгляд старого верного коня, с тоской следил за оставляющим его хозяином.

170:50. После полуторачасовых сборов и подъема материалов вошли в LM. Последняя вылазка продолжалась 7 час 15 мин, проехали 13,5 км, собрали 66 кг лунных пород. Всего миссия «Аполлона-17» собрала 113 кг лунной породы и сделала 2000 снимков.

Через 4 часа наступил последний период отдыха астронавтов на Луне. Шмитт спал 6 часов, Сернан — 5. Джин лежал в скрипящей «консервной банке» и думал не о том, как взлететь с Луны, улететь с лунной орбиты и благополучно пройти сквозь атмосферу Земли, а о том, что трех дней на исследование таких мест, как Тавр — Литтров, ужасно мало.

15 декабря в 188:01 стартовали с Луны. Через 10 с после старта на Земле перестали получать сигналы ВС, необходимые для траек- торных измерений. А через 15 с ступень программно изменила строго вертикальный подъем и начала отклоняться на запад. В это мгновение телевизионная камера ровера, включенная по команде ЦУПа для слежения за подъемом ВС, слишком резко пошла вверх, Солнце почти засветило дисплеи ЦУПа, ВС ярко вспыхнула в его отблесках, и создалось впечатление, будто ее объяло пламя и она медленно падает назад на Луну… К счастью, до инфарктов дело не дошло: в течение 35 секунд камера успела вернуться в нормальное положение, но прием телеметрии ВС и прямая голосовая радиосвязь с Землей (через ретрансляцию CSM) возобновились лишь через 3 мин.

Но волнения на этом не закончились. ВС вышла на начальную орбиту с высотой в периселении 17 км и апоселении 91 км. А расчетная высота апоселения была 88 км; различались и плоскости орбит ВС и CSM. Двигателями ориентации ВС Сернан, как в далеком 1969–м его командир Том Стаффорд («Аполлон-10»), скорректировал орбиту, и вскоре они увидели проблесковые огни CSM.

При первой попытке стыковки Эванс промахнулся: штырь стыкованного узла не попал в приемный конус ВС. При второй попытке штырь попал в конус, но не сработали замки стыковочного кольца. Стыковка получилась лишь с третьего раза, в 190:00 кабина наполнилась долгожданными щелчками сработавших замков, и Сернан почувствовал: он вернулся «домой».

По плану переход астронавтов из ВС в CSM и перенос лунных пород занимает 3 часа. Но болтанка ступени, треск и вибрация перехода — лаза в CSM не утихали: из 12 замков защелкнулись только 10. Эванс спешно очищал пылесосом скафандры Сернана и Шмитта и все доставленные с Луны предметы, астронавты нервничали и торопились, и тут ЦУП вышел на связь: «Мы хотели бы занять минуту вашего времени и прочитать заявление президента США…»

Шмитт был в бешенстве: им надо срочно убираться из ВС, а голос в динамике продолжал: «…Когда „Челленджер" покидает поверхность Луны, мы осознаем не то, что мы оставляем позади, а то, что нас ждет впереди…» Джек почти саркастически хохотал, но динамик прочитал фразу, которая окончательно испортила ему настроение: «…Это, скорее всего, последний раз в этом столетии, когда люди ходили по Луне, но исследование космоса продолжается…»

Рис. 6.137. Нашлемные каски и запыленные скафандры астронавтов, снятые в LM после последнего выхода на Луну.

Это были слова президента, который закрыл «Аполлон». Шмитт не хотел больше слушать, он ненавидел эти слова, ненавидел за недальновидность.

Внутри «Америки» Джин Сернан с наслаждением вылез из грязного скафандра и обтерся влажной мочалкой, смывая пот и пыль. Он гордился «Аполлоном-17»: 75 часов на Луне, 22 из них вне корабля, 30–километровый «автопробег» — и ни одной серьезной проблемы. При подготовке миссии Сернан был против дополнительных двух дней на орбите после возвращения с Луны, но теперь, оказавшись в комфорте CSM, он удобно устроился и впитывал в себя покой лунных пейзажей в иллюминаторе. Когда пришло время улетать, ему уже не хотелось покидать орбиту.

17 декабря в 236:39 CSM перешел на траекторию возвращения к Земле. В конце этих же суток, в 257:32, Эванс на 45 минут вышел в открытый космос, чтобы взять кассеты с пленкой из панорамной камеры. Он так торопился выполнить все операции, что страхующий его Сернан сказал: «Не спеши, у тебя впереди целый день… до дома еще далеко». В это время корабль находился на расстоянии 296 ООО км от Земли.

19 декабря в 304:18 СМ вошел в атмосферу Земли и в 304:31:05 опустился на парашютах в Тихий океан, в 500 км к югу от острова Самоа. Когда «Аполлон-17» коснулся воды, главный зал ЦУПа был так набит людьми, что трудно было войти. Каждый причастный к руководству программой «Аполлон» тянулся в эту комнату, чтобы увидеть конец последней миссии; зажглись сигары, зал тонул во флагах США, все аплодировали, обнимались и жали руки. Руководство NASA сравнивало свои чувства на этом «великом финише» с чувством архитекторов пирамид, уложивших последний камень. В сумерках был званый ужин и гулянья вокруг Космического центра в честь завершения «Самого Большого Предприятия Человечества», но не было ощущения праздника, такого, как в 1969 г. В самый разгар помпезных тостов один из ведущих шефов программы Джорж Лоу тихо сказал: «А знаете, другого „Аполлона" не будет…»