Пол Майло - Что день грядущий нам готовил?

Хотя среди ведущих ученых не было и нет единого мнения о крионике, кое-кто из непосвященных принял идею с энтузиазмом. В 2002 году, когда скончался бейсболист Тед Уильямс, его сын Джон Генри вызвал фурор, передав тело прославленного игрока команды «Бостон Ред Сокс» крионическому хранилищу в Аризоне. По сведениям иных источников, близких к покойному, это решение нарушило его последнюю волю: Уильямс, по всей вероятности, завещал кремировать свое тело. Некоторые наблюдатели предположили с немалой долей цинизма, что-де Уильямс-младший собирался выгодно продать отцовскую ДНК. (К слову, об одном расхожем заблуждении: Уолт Дисней, вопреки молве, не входит в те несколько тысяч персон, чьи тела в настоящее время заморожены. Создатель светлых образов Микки-Мауса, его подружки Минни и пса Гуфи упокоился в одном из некрополей Южной Калифорнии.)

Но что бы там ни было на самом деле, может ли случиться так, что в один прекрасный день мы вновь увидим на бейсбольном поле Уильямса (или «Уильямса-2»?), бьющего по мячу? В этом сомневается большинство ученых. Даже если удастся вернуть физическую сущность великого спортсмена, считают скептики, то личность его будет безнадежно утрачена. Тончайшие нюансы во взаимодействии электромагнитных импульсов и нейрохимических молекул, игра которых создает наше неповторимое «я», не поддаются восстановлению после долгого смертного сна, сколько ни замораживай мозг. И пока мы своими глазами не убедимся в результатах успешного воскрешения — если такое вообще когда-либо произойдет, — скепсис будет преобладать.

Приверженцы крионики на это возражают, что состояние клинической смерти может вызвать лишь частичную, ограниченную амнезию, стерев краткосрочную память, а долгосрочная — то есть все наши личностные особенности, черты характера, основные знания и навыки — «записана» в глубинных структурах мозга и не теряется так легко. Одним словом, сберегите мозговые клетки — и никуда ваше «я» не денется.

Крионическое замораживание — не единственный из возможных способов выиграть фору у смерти. В XX веке биологи, изучавшие механизмы спячки у млекопитающих, пришли к выводу, что очень похожие явления можно было бы вызывать у людей. Так называемая гибернация и ее «кузен» анабиоз дают надежду на невиданное долголетие.

Анабиоз — частый гость на страницах научной фантастики, где он хранит отважных космических странников от старости и смерти в тысячелетнем полете на какой-ни-будь Омикрон-6. Но реальные исследователи НАСА в шестидесятые годы задумывались, скорее, о путешествии не столь далеком: на соседний Марс. Если бы люди умели замедлять все свои жизненные процессы, как это удается медведям, некоторым мышевидным грызунам и колибри, то пилотируемый полет на Красную планету потребовал бы гораздо меньше запасов пищи и кислорода, что снизило бы массу космического корабля на многие тонны, да и тела астронавтов испытали бы меньше нагрузок. Иные ученые предположили даже, что месяц в летаргии может добавить человеку десяток лет активной жизни.

Эксперименты, проведенные в середине 1960-х в Университете штата Миссури, показали, что способность впадать в спячку обусловлена генетически. Следовательно, в принципе возможно выделить и модифицировать ген «холодного сна» на благо людей. Некоторые считали, что можно создать препарат для приема на ночь, который снизит частоту сердцебиения до 10 % нормы. Столетний старик, принимавший такое лекарство в течение всей жизни, мог бы сохранить коронарный потенциал своих тридцати лет. Согласно гипотезе доктора Роберта де Роппа, замедление обмена веществ способно продлить жизнь на четверть века.

Впрочем, прогнозисты в семидесятые годы давали анабиозу лишь «умеренный» шанс стать реальностью в начале XXI столетия.

При слове «экстрасенс» у большинства людей автоматически возникают ассоциации с крикливыми шапками желтой прессы и с «экспертами», похваляющимися заочно полученной кандидатской степенью. Но уж никак не с одним из самых престижных учебных заведений США, входящим в знаменитую Лигу плюща.

Однако до начала 2007 года, когда маленькая лаборатория в подвальном этаже Принстонского университета закрылась из-за отсутствия финансов, она вполне могла считаться авангардом научных исследований в области экстрасенсорики — сей универсальный термин подразумевает сразу все чудеса, от чтения мыслей до влияния их посредством на материальный мир. Не сказать, что университет сильно дорожил этим подразделением: когда оно погибло от безденежья, руководство Принстона даже не позаботилось выпустить пресс-релиз по такому случаю.

Точно так же весь остальной академический мейнстрим относился свысока к Лаборатории Принстонского инженерного факультета по изучению аномальных явлений; в мире науки к ней прочно приклеилось непочтительное прозвище «Грушка» (по урезанной аббревиатуре официального имени: Princeton Engineering Anomalies Research Laboratory; а ведь могли и «жемчужиной» звать, сохранив последнюю букву! [3] Pear — груша (ан гл.). Pearl — жемчужина (англ.). ). Однако среди немногочисленных «грушевых» энтузиастов водились такие научно-технические и финансовые тяжеловесы, как основатель лаборатории принстонский профессор-физик Роберт Джан, Джеймс Макдоннел, стоявший у истоков авиастроительной компании «Макдоннел Дуглас», и меценат Лоранс Рокфеллер. Полвека назад, когда ученые только начали разбираться в устройстве человеческого разума, спонсирование «экстрасенсорных наук» вовсе не казалось чудачеством, как сегодня.

В середине 1960-х различные экстрасенсорные эксперименты проводились в Эдинбургском университете, университетах Вирджинии и Южной Калифорнии. В одном из опытов «эмитенту», сидевшему в изолированной комнате, демонстрировали волнующие слайды — сцену убийства Джона Кеннеди, фото обнаженных женщин и тому подобное, «адресату» в другом помещении предлагалось записывать все мысли и эмоции, возникшие у него в этот момент. Впечатления 28 из 32 реципиентов совпали с содержанием материалов, которые смотрели «отправители» (например, при показе гибели Президента появлялся безотчетный страх); одному даже вспомнились пальмы в Гонолулу, когда «передатчик» увидел какой-то тропический пляж.

Годы спустя, когда исследователи больше узнали о мозговой деятельности, видный (хотя и противоречивый) ученый Хосе Дельгадо, преподававший в Йельском университете, предсказал, что около 1980 года или немногим позже будут разработаны методы «сверхчувственной связи» между человеческими мозгами. В девяностые годы нобелевский лауреат по физике Брайан Джозефсон широко ссылался на экспериментаторов, якобы установивших, что передача мыслей происходит успешно примерно в трети случаев — такая частотность никак не может объясняться простым совпадением. Он еще в начале восьмидесятых заявил, что через десяток лет опыты, подтвердившие способность гнуть ложки силой мысли, будут считаться в академическом сообществе «весьма важными».