Фарли Моуэт - От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку

Ингольф с подобающими почестями предал земле своего брата и его спутников и позаботился об их корабле и имуществе.

Затем он поднялся на возвышенный холм, увидел к юго-западу от острова какие-то островки и решил, что там могли обосноваться рабы, бежавшие на большой корабельной шлюпке.

Действительно, он нашел рабов Хьорлейфа на этих островах в урочище под названием Истмус. Рабы сидели за трапезой. И хотя, увидев его, они в ужасе бросились врассыпную, он перебил их всех до единого. Место, где был убит коварный Дуфтхак, сегодня носит название Дуфтхакс Скар (Шрам Дуфтхака). Большинство рабов — убийц покончили с собой, бросившись в море с высоких утесов, и с тех пор эти острова носят название Вестманнаэйяр (Вестманские острова). Забрав с собой несчастных вдов убитых крестьян, Ингольф возвратился в Хьорлейфсхефди, где он и его люди перезимовали вторую зиму».

После своего первого разбойничьего рейда на Тили, во время которого они порядком разграбили селения на побережье острова, пути названых братьев на какое-то время разошлись. В самом деле, набеги на Тили были делом куда менее рискованным, чем нападения на поселения на Британских островах и тем более на побережье континентальной Европы, но и далеко не столь прибыльным. И когда опять настала весна, а вместе с нею и время отправляться в новый викинг, Лейф вознамерился попытать счастья в Ирландии, а Ингольф решил опять плыть на Тили.

Лейф, или, как его стали теперь называть, Хьорлейф, принял, по-видимому, более верное решение, ибо вернулся в родную гавань с уймой награбленного добра и множеством рабов.

Но затем там, в Норвегии, по всей вероятности, разыгралась какая-то драма. Быть может, вновь вспыхнула старая вражда с кланом Атли или на названых братьев было возведено новое обвинение в «избиении мужей», и были они изгнаны из Норвегии подобно тому, как в более поздние времена знаменитый Эрик Рыжий были изгнан уже из Исландии.

Оказавшись в столь чрезвычайной ситуации, Ингольф, как обычно, обратился за советом к богам, и прорицатель возвестил ему, что его судьба отныне ведет его в Исландию. После этого братья покинули родину, захватив с собой свои семьи, движимое имущество и рабов.

По неизвестной причине (быть может, все дело было в разнице мнений между двумя воинами) братья предпочли высадиться на Тили в двух разных местах побережья. И, что еще более важно, никому из них не удалось найти удобного места для поселения. Вместо этого оба выбрали места на юго-западном побережье, которое в те времена представляло собой практически необитаемую пустыню, опаленную лавой, прокатившейся по здешним равнинам. И хотя эти места были малопригодными для человеческого жилья, для мародеров-викингов, ищущих укромного убежища от преследователей, они подходили как нельзя лучше.

Ингольф перезимовал в Ингольфсхефди (как это место называется и в наши дни), открытом всем ветрам и волнам скальном уступе, площадь которого не превышала нескольких акров. Уступ этот лежал в тени покрытого глетчерами вулкана Ороэфа, находящегося в каких-нибудь шестидесяти милях к западу от мыса Горн. Этот клочок суши, сегодня соединенный с островом узкой семимильной песчаной косой, по которой то и дело перекатываются приливные волны, сегодня служит приютом только для тюленей и морских птиц. При отливе сюда можно добраться посуху с острова, пробираясь между озерками пресной и соленой воды, перемежающейся с текучими дюнами и болотистыми трясинами. Истошно кричащие стаи поморников преследуют всякого, кто осмелится вторгнуться в их владения на этих скудных землях.

Хьорлейф отверг место, выбранное его названым братом, предпочтя вулканическую скалу на ослепительно стерильной прибрежной равнине, лежащей у основания Мирдалур Глетчер, что в семидесяти милях к западу от Ингольфсхефди. Этот треугольный скальный монолит покрыт толстым слоем черного песка и защищен с трех сторон крутыми утесами [79].

Ингольфсхефди с суши почти неприступен. Хьорлейфсхефди тоже почти не уступает ему в этом. На Ингольфсхефди нет никаких средств к существованию; на Хьорлейфсхефди их крайне мало. Однако попасть на оба этих пиратских гнезда как с суши, так и с моря настолько трудно, что громилы, рискнувшие обосноваться на них, могли чувствовать себя в полной безопасности, независимо от того, сколько врагов породили на Тили их разбойничьи вылазки.

Викинги отнюдь не были мазохистами. Маловероятно, что они по доброй воле решили бы выбрать столь пустынные и бесприютные места, если бы могли перезимовать в какой-нибудь более удобной гавани, лежащей на востоке или на западе.

Историки обычно соглашаются с высказанной в хрониках версией о том, что Вестманские острова [80]получили свое название в память о расправе, учиненной Ингольфом над рабами, убившими его названого брата Хьорлейфа. Однако, как мы уже убедились в главе 14, Вестманнаэйяр, то есть Вестманские острова, еще с середины VII в. были заселены людьми, которых норвежцы называли вестменами (людьми с запада). На основании этого я прихожу к выводу, что именно этим людям маленький архипелаг и был обязан своим названием, что вест-мены, жившие там, приютили у себя беглых рабов — убийц Хьорлейфа, и что мстительный Ингольф совершил набег на Хеймай, самый большой и единственный обитаемый из островов этой группы, и предал смерти коварных рабов и некоторых из его обитателей.

Следствием такого рейда неизбежно должна была стать акция возмездия со стороны уцелевших островитян, а также жителей соседних островков у побережья Тили. На мой взгляд, именно этим возмездием и объясняется то, почему Ингольф предпочел довольствоваться ледяным и сырым «комфортом» на Хьорлейфсхефди, где и провел вторую зимовку в относительной безопасности.

Несмотря на перспективу возвращения домой с пустыми руками, второе лето, проведенное Ингольфом на побережье Тили, оказалось столь же малоприбыльным, как и первое. И хотя на острове имелось немало хороших земель, было совершенно ясно, что захватить их ему, Ингольфу, не по силам.

Вплоть до этого момента сохранившаяся версия хроник представляет собой достаточно подробный рассказ о событиях. Однако остальная часть повести о приключениях Ингольфа сильно повреждена, в ней нередко перепутаны время и места событий, и вообще дальнейший текст выглядит этаким лоскутным одеялом, собранием вставок, внесенных в первоначально целостную сюжетную ткань. Ниже я попытался расположить эти клочки и обрывки в более упорядоченной последовательности. В это повествование включена вся информация, сохранившаяся в «Landnamabok», а также то немногое, что сказано в единственном параграфе «Hslendingabok», посвященном Ингольфу. И — никаких добавок от себя.