Олег Фейгин - Внеземной разум. Мифы и реальность

Жители Луны и Марса не могли бы, однако, составить себе правильное представление о причинах изменений вида нашей планеты, если у них нет предварительных сведений об устройстве Земли. Так и люди могут ограничиваться одними догадками относительно Марса, потому что до сих пор о физических свойствах Марса известно очень мало, а об органических – ничего не известно. Эта неизвестность кладет на все попытки таких объяснений и догадок печать произвола и препятствует успеху достоверного познания.

Как мы видим, позиция самого Скиапарелли относительно возможности жизни на Марсе была достаточно взвешенная и осторожная. В конечном итоге он больше склонялся к гипотезе, что открытые им особенности марсианского ландшафта имеют вполне естественное происхождение. Образ марсианина, разумного существа с Красной планеты, стал плодом творчества совсем другого ученого – страстного популяризатора астрономических знаний француза Камиля Фламмариона.

Николя Камиль Фламмарион родился 26 февраля 1842 года в семье мелкого фермера-торговца Этьенна Жюля Фламмариона, в городке Монтиньи-ле-Руа на западе Франции. Уже в детстве Фламмарион увлекся астрономией – его первым опытом стало наблюдение солнечного затмения с помощью отражения в воде и закопченных стеклышек. После окончания начальной школы Камиль поступил в духовную школу, но гораздо больше, чем теология, его увлекали метеорологические и небесные явления: он увлеченно следил, как изменяется в разное время суток видимость вершины далекой горы Монблан, как появляется и исчезает туман, как летит в небе комета. Окончить учебу Камилю так и не удалось – вынужденный помогать родителям, переехавшим в Париж, он устроился учеником к граверу-чеканщику. Но Фламмарион не оставлял мечты получить настоящее образование, и позже он поступает в Политехническую ассоциацию, параллельно обучается в частной школе живописи, самостоятельно изучает английский, алгебру, геометрию, а 24 июня 1858 года после краткого экзамена-собеседования его зачисляют астрономом-вычислителем в штат Парижской астрономической обсерватории, руководимой самим Урбеном Жаном Жозефом Леверье, тем самым Леверье, который прославился, предсказав математически существование планеты Нептун. Итак, мечта Фламмариона сбылась – он будет заниматься астрономией!

В 1861 году вышло одно из его самых известных произведений – «Множественность обитаемых миров». Книга принесла большой успех автору, что, однако, вынудило его покинуть Парижскую обсерваторию, поскольку желчный и раздражительный Леверье не терпел, когда его сотрудники занимались посторонними делами. Однако известность молодого литератора все-таки сыграла свою роль, и вскоре, по протекции академика Делоне, Камилю удалось устроиться в Парижское бюро долгот.

Невероятная популярность первой книги Фламмариона вызвала поток предложений о сотрудничестве в различных журналах и газетах. Он становится научным редактором в целом ряде журналов и газет, да и сам пишет статьи и научные обозрения.

С середины шестидесятых годов XIX века Фламмарион начинает проводить свои ежемесячные астрономические конференции и выступать с публичными лекциями. Росла известность ученого и за рубежом, его приглашают с лекциями в разные страны Европы, и он никогда не отказывается. Несколько раз Фламмарион проводил астрономические публичные конференции в городах Италии. На одной из таких конференций, в Милане, он встретился со Скиапарелли. Они быстро подружились, а потом переписывались до самой смерти открывателя «марсианских каналов». После той знаменательной миланской встречи в работах французского популяризатора все чаще стали появляться рассуждения о «марсианских каналах», «марсианских городах», внешнем облике «марсиан», воображаемой растительности и ландшафтах Красной планеты.

Что же изменилось сегодня в нашем восприятии Вселенной и можем ли мы с уверенностью утверждать, что мы не одиноки на бескрайних просторах Метагалактики? Увы, ответы на эти вопросы еще ждут своих исследователей, а пока мы очень осторожно отметим, что существуют ряд научных фактов, косвенно указывающих на вероятность самых элементарных организмов внеземного происхождения.

Так, еще в середине семидесятых годов прошлого века в образцах породы, исследуемой спускаемыми аппаратами на поверхности Марса, вроде бы визуально было определено нечто, напоминающее следы жизнедеятельности микроскопических существ. Однако дальнейшие химические пробы совершенно не подтвердили эту гипотезу.

В 1984 году в Антарктиде был найден метеорит, возможно прилетевший с Марса, на котором вроде бы были обнаружены следы микроскопических бактерий. К сожалению, однозначного вывода об их происхождении сделать не удалось, и внеземная природа этих микроорганизмов до сих пор находится под большим сомнением.

В начале нашего столетия российские исследователи доказали, что некоторые колонии микробов способны выжить в рабочей зоне ядерного реактора при уровне радиации, в тысячи раз превышающем смертельную дозу для человека. Более того, с течением времени эти простейшие организмы успешно адаптируются к еще более чудовищным дозам радиоактивного излучения. Также было доказано, что и глубокий вакуум не является непреодолимым препятствием для цист (шариков, покрытых защитной оболочкой, в которые «сворачиваются» микроорганизмы в неблагоприятных условиях) некоторых бактерий, оживающих после многократных циклов воздействия космического пространства. Это косвенно подтверждает теорию о том, что не только на Марсе могли существовать живые организмы – своеобразные «споры жизни» вполне способны преодолевать межзвездные расстояния. В 2002 году в «смертельной» кислотной атмосфере Венеры были обнаружены карбониты – органические соединения, с некоторой вероятностью позволяющие надеяться на присутствие там простейших организмов – вирусов, микробов. А в следующем, 2003 году ученые обнаружили соединения серы на поверхности Европы, спутника Юпитера, что можно также с определенной долей фантазии считать следами жизнедеятельности бактерий, подобных тем бактериям, что обитают во льдах Антарктиды.