Уильям Лобделл - Теряя веру Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни

— Ты видел Иисуса?

Я объяснил, что видел свет.

— А чувствовал Его присутствие?

Я рассказал про тепло в груди.

— А теперь как себя чувствуешь? — продолжал расспрашивать он.

— Сам не знаю, — неуверенно отвечал я. — Конечно, я ошарашен. Взволнован. Немного напуган. Не знаю, чем все это обернется.

— Об этом не беспокойся, — ответил он. — Бог укажет тебе путь.

Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом.

(Евр 11:1)

По дороге домой мы с Хью договорились встречаться по утрам каждый понедельник и вместе бегать по берегу Бэк-Бэй — 752-акрового соленого озера на задворках Ньюпорт-Бич, в самом сердце округа Оранж. Это открытое пространство служит городку чем-то вроде Центрального парка: убежища для велосипедистов, бегунов, байдарочников и любителей птиц, которых здесь водится множество, и самых разнообразных: от голубых цапель и бурых пеликанов до легконогих пастушков-трескунов.

Скоро мы выработали что-то вроде расписания для пробежек. Первые полчаса говорили между собой — о делах на работе, о своих семьях, о спорте, о политике, вообще обо всем, что нас сейчас занимало. На обратном пути болтовня сменялась молитвой. Около получаса, прямо на дороге, мы вслух молились Богу, прося у него помощи и наставления. Молиться при посторонних мы стеснялись, поэтому часто замолкали, когда кто-то проходил мимо. Многие наши прошения менялись от недели к неделе, но некоторые оставались неизменными: здоровье для наших родных и друзей, мир во всем мире, успех в делах, утешение для тех, кто в нем нуждается. Поначалу этот ритуал казался мне странноватым, но скоро стал одним из лучших моментов недели. В молитве я как будто общался с Богом один на один. Кроме того, я начал больше думать о других. Молясь, я чувствовал себя так, как будто действительно борюсь с бедами и несправедливостями нашего мира.

Шли месяцы — и я не забывал благодарить Бога за все, что Он для меня делает. А делал Он немало. Наш брак был прочным и любящим. Грир родила второго сына Тристана, здорового и крепкого. Я рос профессионально: концерн «Лос-Анджелес тайме», купивший «Дейли пайлот», сделал меня главой быстро растущей сети местных ежедневных и еженедельных изданий, которые под моим руководством начали выигрывать в национальных конкурсах. Я надеялся, что этот поток благословений не прекратится, и ходил в церковь каждое воскресенье, вместе с женой и детьми. Раз в неделю ходил на занятия по изучению Библии. Бесплатно отредактировал книгу нашего пастора Кентона Бишора. На Рождество отвозил в сиротский приют в Тихуане праздничные подарки. И неустанно читал все, что могло укрепить и углубить мою веру. Детективы, приключения и жизнеописания замечательных людей на моих книжных полках постепенно уступали место книгам о христианстве.

Однако прекрасные отношения с Богом не избавляли от эгоистичных мыслей. Я начал молиться о том, чтобы Бог послал моей семье много денег. Кентон в одной из своей проповедей советовал молиться о чем-то конкретном, так что я решил просить у Бога пятьдесят тысяч долларов. Трудно сказать, почему я остановился на такой сумме — должно быть, просто потому, что она круглая и выглядела внушительно.

Несколько месяцев я молился о деньгах; и вот однажды вечером, подъезжая к дому, увидел, что у дверей меня ждет мой прежний босс. Что ему здесь понадобилось? Расстались мы с ним не по-дружески: дело в том, что сразу после того, как я ушел из своего журнала в «Дейли Пайлот», он его продал. При нашей последней встрече я сказал ему, что хотя по закону мне придраться не к чему, но по-человечески я чувствую себя одураченным. Ведь это я сделал журнал таким, какой он есть! И даже владел в нем пятью процентами акций, которые, уходя, просто отдал издателю. И вот, всего через несколько месяцев после того, как я перестал быть редактором журнала, он забирает себе всю выгоду от семи лет моего труда! Он ответил, что считает иначе, что по закону он мне ничего не должен, но, так уж и быть, проявит щедрость и выдаст мне чек на пять тысяч долларов. Не помешало бы прибавить еще девять раз по столько же! — подумал я тогда.

И вот теперь, несколько месяцев спустя, на тихой вечерней улочке в жилом квартале Коста-Меса он тепло поздоровался со мной, а затем рассказал, что они с женой недавно стали христианами и неулаженная ссора со мной очень их беспокоила. Они помолились и решили исправить свою ошибку. С этими словами он вручил мне запечатанный конверт и попросил открыть его дома, вместе с Грир.

По дороге к дому я размышлял о том, что ждет меня в конверте. Мелькнула мысль о сорока пяти тысячах, но я ее отбросил. Мой бывший босс обладал некоторыми достоинствами, но щедрость в их число не входила. Должно быть, там письмо с извинениями. Или с объяснениями. В лучшем случае еще пять тысяч. Я позвал Грир в гостиную, рассказал ей об этой встрече и показал конверт.

— Что ж, — проговорила жена без особого энтузиазма, — давай посмотрим, что внутри.

Я разорвал конверт, достал и развернул письмо. Внутри оказался чек. Руки у меня затряслись, когда я прочел цифру: 45 000 долларов. Не говоря ни слова, я протянул чек Грир. Она уставилась на него, затем на меня.

— Он просто дал тебе вот это? — недоверчиво спросила она.

— Да, — ответил я. — Сказал, что стал христианином и что эта история его тяготила. Можешь себе представить? Прибавь эти деньги к пяти тысячам, которые он дал мне в прошлый раз, — и получится как раз пятьдесят тысяч, о которых я молился!

— Так он теперь христианин? — повторила Грир. Очевидно, ее поразила перемена, произошедшая с моим бывшим боссом.

Вместе мы прочли сердечное письмо, приложенное к чеку. Говоря вкратце, бывший босс писал, что отдать мне эти деньги посоветовал ему Бог. Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Едва ли мне требовались дополнительные свидетельства существования Бога; но, думал я, только что Он дал мне пятьдесят тысяч новых причин в Него верить, да еще и преобразил моего бывшего босса!

Вступив в мир христианства, я часто слышал подобные истории — рассказы о чудесных совпадениях и неожиданных поворотах судьбы, неизменно приписываемых Провидению. В евангелических кругах такие удивительные, необъяснимые события в жизни верующего объясняются просто: «Это Бог». Понятно ведь, что их можно приписать только благости Господа. В совпадения евангелисты не верят. Если с тобой произошло что-то необычное — это Бог. Случаются, разумеется, и дурные совпадения: они объясняются человеческой греховностью, работой дьявола или — если в конце концов оборачиваются к лучшему — неизъяснимой премудростью Господа, умеющего зло обращать в добро.