Е. Черных - Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей

Рис. 1. Медные изделия VII тыс. до н. э., отлитые из самородков. 1 — пронизка из Али Кош; 2 — подвеска из Телль Рам ад; 3 — шило из Телль Магзалия.

Строение самородков, как правило, меняется при переходе от одного места к другому за счет частого присутствия в них включений иных минералов: домейкита (Cu 3As), кальцита, кварца, самородного серебра и др. (. Вернадский , 1955. С. 258). К примеру, мы наблюдали на сканирующем электронном микроскопе вытянутые в направлении ковки вкрапления серебра в структуре шила из Телль Магзалии, датированного VII тыс. до н. э. (рис. 2, 4 ). Таким образом, роль металлографии при вычленении изделий из кованой самородной меди является решающей.

Совсем иначе обстоит дело с переплавленными самородками: при их расплавлении примеси растворятся в меди и она получит структуру, обычную для металлургического металла ( Wayman, Duke, 1999. P. 55, 62, 63). В этом случае отличить самородную медь не удается и с помощью анализа ее химического состава. Уже давно известно, что она может быть и очень чистой, и очень грязной ( Риндина, 1985. С. 12). Изложенные методические трудности привели к тому, что фаза «В» Г. Коглена, связанная с литьем самородков, до сих пор четко не обозначена. Ее существование подкрепляется пока лишь косвенными наблюдениями о живучести самородного сырья в некоторых районах Ближнего Востока вплоть до V — середины III тыс. до н. э. ( Piggot, 1999. Р. 108, 109; Heskel, Lamberg-Karlovsky, 1999. P. 232, 233). Эти пережиточные явления не затушевывают того факта, что период преимущественного хождения изделий из самородков приурочен на Ближнем Востоке к очень раннему времени конца VIII–VII тыс. до н. э.

Весьма основательно документирована аналитическими данными фаза «С» Г. Коглена. На Ближнем Востоке она вписывается в рамки второй половины VI — первой половины IV тыс. до н. э. Древнейшим свидетельством освоения технологии выплавки металла из оксидных медных руд служит шлак из слоя VI А Чатал Гуюка на юге Анатолии, датированный по радиоуглероду серединой VI тыс. до н. э. ( Neuninger, Pittioni, Siegl, 1964. S. 98-110).

Несомненно отлитые медные предметы зафиксированы с помощью металлографии в коллекциях находок V–IV тыс. до н. э. из памятников Восточного Средиземноморья. Среди них шилья из «первого смешанного горизонта» Амукских теллей Сирии, слои которого относятся ко второй половине V — первой половине IV тыс. до н. э. ( Braidwood Burke, Nachtrieb, 1951. P. 92. Fig. 6-a). Древнейшими литыми предметами Израиля считаются четырнадцать медных долот из знаменитого клада Нахал Мишмар середины IV тыс. до н. э. ( Shalev, 1995. Р. 113; Tadmor, Kedem, 1995. P. 122).

Наиболее яркие и многообразные примеры раннего литья дают археологические материалы Ирана. Древнейшим литым предметом здесь является наконечник стрелы из Сиалка III (Wertime, 1964. Р. 1260). Изделие рубежа VI и V тыс. до н. э., по данным американского металловеда С. Смита, после литья было отковано и отожжено. Последней третью V тыс. до н. э. датируется литое шило из слоя V В Тепе Гийян, по-видимому, полученное в открытой форме ( Contenau, Ghirshman, 1935. P. 137, 138). По результатам металлографических анализов литьем с последующей ковкой изготовлены два клиновидных топора и проушное тесло из Сиалка III4 середины IV тыс. до н. э. ( Ghirshman, 1938. Р. 206) и близкие по времени украшения и мелкие колющие орудия из Тепе Яхья VC–VB (Heskel, 1981. Р. 69, 81, 140–144).

В отличие от Ирана, находки V — первой половины IV тыс. до н. э. с территории Месопотамии и Анатолии почти не исследовались с помощью металлографии. Тем не менее, данные поверхностного технологического изучения крупных ударных орудий этого времени свидетельствуют о безусловном использовании местными мастерами литья не только в открытые, но и в разъемные формы. С помощью литья, без сомнения, исполнены клиновидные топоры и тесла-долота из XVII–XVI слоев Мерсина ( Garstang, 1953. Р. 108), плоское долото из XVII раннеубейдского слоя Тепе Гавра ( Tobler , 1950. Р. 213), клиновидный топор из убейдского комплекса Арпачии (Mallowan, Rose, 1935. P. 104. Pl. XI).

Наиболее явными и массовыми аналитическими наблюдениями подкреплена фаза «D» Г. Коглена. Переход от меди к бронзам, сначала мышьяковым, а потом и оловянным, хорошо прослежен по результатам химического и металлографического исследования ближневосточного металла второй половины IV–III тыс. до н. э. (Авилова, 1996. С. 77, 78; Frangipane, 1985. Р. 216).

Другим независимым центром становления металлургии был Юго-Восток Европы. Ее население приобщается к металлу на два тысячелетия позже, чем Ближний Восток. Но темпы дальнейшего накопления металлургических знаний имеют здесь опережающий характер. Этап сложения предпосылок металлургии в Балкано-Карпатье (стадии А-В по Г. Коглену) по-видимому приурочен к V тыс. до н. э. Гипотеза о его существовании в рамках неолитических культур Старчево-Кереш-Криш, Какань, Сакалхат-Лёбе, Усое II и др. пока опирается не столько на данные металлографии, сколько на результаты химического и морфологического изучения древнейших находок из меди и малахита ( Рындина, 1998. С. 190). Их набор идентичен ближневосточным изделиям докерамического неолита (мелкие колющие орудия, украшения).

Значительно ярче вырисовывается этап «С» Г. Коглена благодаря массовому металлографическому изучению в лаборатории кафедры археологии МГУ изделий из металла энеолитических культур региона (Марица, Гумельница, Варна, Триполье). Итоги 382 микроструктурных анализов позволяют заключить, что он вписывается в рамки IV тыс. до н. э. (Рындина, 1992. С. 62–75). Металлография обнаружила феноменально высокий уровень навыков европейских мастеров, более совершенный, чем на Ближнем Востоке. В Балкано-Карпатье в рамках этапа «С» осваиваются огромные рудники типа Аи Бунара, дававшие фантастическое количество выплавленной из окисленных руд меди; используются сложные по конструкции литейные формы из графита, позволявшие отливать многие сотни тяжелых ударный орудий; практикуется прием насыщения меди кислородом при литье для предотвращения ее газовой пористости; широко применяется ковка металла в предплавильных режимах (900-1000 °C). Но контраст в темпах и уровне развития металлургии Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока в период освоения литейных и плавильных технологий (этап «С») не умаляет важного факта общей направленности этого развития, которое идет в сторону накопления все больших объемов металла и постепенного освоения приемов его сложного литья и легирования (фаза «В» Г. Коглена).