Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.

«По миру пойдешь»,— подумала Анфиса,

отдавая водителю очередную купюру. За два года она основательно отвыкла от общественного транспорта и плохо знала, сколько нужно в Москве платить за метро. Ничего, вот кончатся деньги, и тогда ей придется осваивать вновь тяжелую участь московского пассажира. Будут ей мять бока в троллейбусах, будут притираться сзади какие-то сопляки с жадно горящими глазами, чьи-то руки как бы невзначай будут шарить, где приличным незнакомым людям шарить не положено, но давка как война — она все списывает.

К медицинскому центру от автобусной остановки вела вытоптанная в снегу дорожка. Миновав две арки, Анфиса подошла к жилому дому, на первом этаже которого и располагался центр. На его двери призывно красовалась яркая табличка.

«Здесь, здесь работал Антон, — подумала Анфиса. — Отсюда он ушел последний раз... последний... И больше его никто не видел, никто...»

Хлоп... Анфиса вздрогнула. Из двери вышла пожилая женщина и недовольно заворчала:

— Сколько денег-то, с ума сойти... — И, спустившись с крылечка, посеменила к арке.

«Все, вперед!» — Анфиса открыла дверь. Она оказалась в небольшом теплом холле и огляделась. За барьером с табличкой: «Регистратура» сидела молоденькая, не в меру накрашенная девица. Она что-то пыталась втолковать старичку, облокотившемуся на барьер и внимательно ее слушавшему. На кушетке у окна в креслах сидели две женщины средних лет, возле них стоял молодой, очень худой, высокий парень.

— Ужасно болел, — делился он с женщинами своей бедой. — Где я только не побывал, а вот здесь помогли... Сам не верил... Ведь я внутри весь совсем никуда... Гниль одна, если правду сказать.

Одна из дам понимающе качала головой. Это был ее собрат, профессиональный больной, посвятивший свою жизнь хождению по поликлиникам и целителям, выискиванию у себя мнимых и реальных болячек. На лице другой было написано недоумение.

Вправо из холла вел коридорчик. Анфиса заглянула в него и насчитала четыре двери. Несколько посетителей ждали своей очереди.

В центре было очень чисто, уютно. Стены украшали искусственные цветы. Анфиса недовольно поморщилась: она не любила искусственных цветов.

Девица за барьером уже несколько раз вопросительно посмотрела на Анфису. Ее внимание привлекла эффектная норковая шубка. Глаз у девицы был уже наметан на денежных посетителей, было видно, что ей хочется побыстрее отделаться от бедного, как церковная мышь, старичка и ни в коем случае не упустить «норковую» Анфису.

Анфиса, угадав ее мысли, сама подошла к регистратуре.

— Я слушаю вас, — приветливо заулыбалась девица, отмахнувшись от назойливого старичка. Тот недовольно заворчал и пошел к выходу. — У нас вы можете получить' любую квалифицированную консультацию и лечение у специалиста, — рекламно отчеканила девица.

— Мне нужно на прием к Кротову, — Анфиса назвала фамилию Антона. Глаза девицы удивленно расширились..

— А вы у него что, лечились? — выдавила она.

Сначала она хотела соврать и сказать «да», но внутренний голос подсказал , что этого делать нельзя. Заврешься и совсем запутаешься. Кроме того, посетители здесь все на учете.

— Нет. Но мне его рекомендовали, — ответила она.

Девица недоуменно пожала плечами. Анфиса вдруг осознала, что в холле воцарилась тишина. Она оглянулась. Худой парень отошел от женщин и, разглядывая стенд, явно прислушивался к их разговору.

— Кротов у нас больше не работает. Можете обратиться к Сидоренко, они работали посменно. Хотя неужели он вам так нужен? — В голосе девицы прозвучали нотки иронии.

Ее вопрос поставил Анфису в тупик. Она никак не могла понять, что та имеет в виду.

— А где теперь работает Кротов? — вновь поинтересовалась Анфиса.

— Не знаю, — девицу разговор явно начинал раздражать. Парень у стенда нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Так вы пойдете на прием к Сидоренко? — взяв себя в руки, уже более доброжелательным тоном спросила девица.

— Да. Сколько за прием?

Выложив довольно кругленькую сумму, Анфиса получила талон и отправилась к кабинету номер 3. У кабинета никого не было. Анфиса уже хотела постучать, как дверь распахнулась и из нее вылетел

парень. На нем был дорогой сиреневый пиджак, а на пальце золотое кольцо.

— Не знаю я, где он. Не знаю! — раздался вслед посетителю негодующий голос врача.

Анфиса постучала в дверь кабинета и вошла.

Мужчина лет тридцати пяти в белом хрустящем халате восседал за столом. Он пытался справиться с волнением, вызванным последним посетителем. Лицо его было бледно. Вскользь глянув на Анфису, он предложил ей присесть и поинтересовался, что ее к нему привело.

— Вообще-то я хотела попасть на прием к Кротову, — начала Анфиса. — Но мне сказали, что он у вас больше не работает. А где он работает, вы мне не скажете? — И тут же она заметила, как глаза врача удивленно расширились, а покинувшее уже было волнение вновь начало к нему возвращаться.

— Кротов, Кротов... Всем нужен Кротов! — злобно зарычал он в ответ. — Ну зачем он вам? Ну, скажите, зачем вам-то он? Вы что, давно уже на игле?

Реакция врача была столь для нее неожиданной, что буквально парализовала Анфису, а последняя фраза ее просто поразила, и она смогла только выдавить из себя:

-Что?

— Ничего! — огрызнулся врач. Да, любезничать он с ней не собирался, она его раздражала своими вопросами. А Анфиса никак не могла понять, что туг происходит. — По вашему виду не скажешь, что вы наркоманка.

— Наркоманка?

— А, — он махнул рукой. — Так от чего же вы собрались лечиться у Кротова? — вновь ей задал вопрос врач.

И туг Анфиса сразу все поняла. «Антон лечил наркоманов. Раньше надо было догадаться, — пронеслось в ее голове. — Ну, конечно же, поэтому и девица, и врач так удивились, что я им интересуюсь. Что же делать? Не могу же я сказать, что пришла к нему лечить свой гастрит?»

— Мне его рекомендовали. Сказали, что он может достать «клубничку», — чуть прижмурившись, наотмашь рубанула Анфиса. — Может, вы мне поможете?

— Я так и знал! Я так и знал! — вновь взревел Сидоренко.

— Не для меня, — Анфиса попыталась объяснить, вернее, что-нибудь соврать.

Врач уже не желал ее слушать. Еще большая бледность выступила на его лице, и, указав ей на дверь, он изрек;

— Уходите отсюда! Слышите, уходите! У меня медицинский центр, а не притон. Мы тут лечим от наркотиков, а не пичкаем ими людей. И запишите себе это, гражданка,— и, махнув рукой, добавил: — Да хоть на лбу.

— Почему вы так кричите?

— Господи, на мне тут все держится. Сижу каждый день с девяти до десяти. И почему я еще должен принимать наркоманов?

— Вы вообще...

— Вон! Идите вон!

Анфиса вдруг подумала, что гнев-то у врача притворный. И негодование притворное. Он играл на публику. Но ей ничего не оставалось, как покинуть