Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.

Кирпичную девятиэтажку Анфиса нашла быстро. Но первый подъезд оказался с другой стороны, и ей пришлось пройти весь длинный восьмиподъездный дом, пока она до него добралась. Лифт был очень старенький, он недовольно зашипел, когда Анфиса нажала на кнопку девятого этажа. Все время, пока он ее поднимал, она боялась в нем застрять. Застрять в этой тесной коробке, исписанной нецензурными словами, ей не приглядывалось. Однако этого не случилось, и она благополучно вышла на девятом этаже. Оглядевшись, шагнула в небольшой темный тамбур слева, в котором находились две двери. Первая, та, что ей была нужна, выглядела довольно неряшливо. Старый дерматин от времени протерся в местах, где были замки, и теперь из этих дыр торчала вата. Анфиса нажала звонок. Никакого движения за дверью не ощущалось. Тогда она еще несколько раз с силой позвонила.

—Кого там нечистый несет? — услышала она старческий недовольный голос и шарканье.

«Глазка» на двери не было, и подошедший крикнул:

-Кто?

— Извините, мне нужен Николай Кушнир, — сказала Анфиса.

— Мне тоже, — вызывающе произнес голос. Но замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Из щели высунулась голова старика, Анфисе он показался не просто старым, а даже каким-то древним. Она поняла, что навряд ли Николай здесь живет.

Старичок внимательно осмотрел ее и спросил:

— Денежку дашь?

— Дам, — согласилась Анфиса.

— Тогда заходи, — и он распахнул перед ней дверь. Анфиса нерешительно зашла.

Квартира, если, конечно, ее можно было так назвать, представляла собой даже не склад, а какую-то пещеру. Все кругом было завалено хламом, воздух пропитан тлением гниющего тряпья. «С помоек таскает», — догадалась Анфиса. Кишели тараканы. Они не стеснялись присутствия людей и спокойно, вальяжно, как хозяева, передвигались

по территории квартиры. Зажиревшие, привередливые, они даже не обращали внимания на крошки и очистки, валяющиеся везде.

Высокий сухонький старичок с косматой, заросшей и, видно, уже давно не мытой головой был одет в рваный халат, из-под воротника которого торчала старенькая, давно потерявшая цвет рубашка. Изношенные древние ботинки были переконструированы путем обрезания задников в тапочки-шлепанцы и надеты на голые ноги. Старик постоянно ощупывал себя, как бы проверяя, все ли у него на месте: туловище, голова, ноги, — и, похоже, был рад убедиться, что пока еще все на месте.

— Проходи, — сказал он, неожиданно шустро, юркнув в комнату.

Анфиса решила не снимать шубы — боялась, что тараканы набьются в нее по ошибке. Да и повесить ее было негде.

«Как червяк в яблоке», — подумала Анфиса, глядя, как старичок перемещается по заваленной хламом квартире.

Единственным местом в комнате, где хлама было поменьше, оказался старый диван. «Его спальное место», — догадалась Анфиса.

Старичок сел на диван и, в очередной раз ощупав свои ноги, предложил гостье сесть рядом.

Но Анфисе не хотелось следовать его примеру. «Там, наверное, и клопов море, — подумала она, брезгливо передернув плечами. — Без санобработки мне сегодня не обойтись. А иначе всех этих тварей к себе притащу». Она огляделась и заметила деревянный старый венский стул.

— Можно? — кивнула она на стул.

Старичок ничего не ответил, и Анфиса, сняв довольно тяжелую коробку со стула, села на него.

— Мне нужен Николай, — начала она объяснять старичку. — Он ваш родственник или сын?

— Еще чего, — возмутился старичок. — Братана сынок.

Развязное слово «братан», приобретшее в последнее время явно криминальный оттенок, было странно слышать из уст старика.

— А где он живет? — настаивала она.

— Братан-то? — Неожиданно старичок захихикал. — Братан-то мой живет на кладбище.

— А, — только и ответила Анфиса.

— Вот те и... Вместе с батяней и маманей, — объяснил старичок и проверил, на месте ли голова.

Анфиса же уже догадалась, что не на месте, ей стало и жаль старика, и в тот же момент жутко. Но все же жалость взяла верх, и она, вспомнив, что по дороге купила бананов, полезла в пакет и, отломив один от ветки, протянула старику.

— Нате съешьте...

Старик взял банан и удивленно покрутил его в руке. Анфиса догадалась, что он то ли раньше их никогда не ел, то ли забыл,что это такое. Взяв банан обратно, она очистила от кожуры и вернула старику.

— Ешьте, теперь можно, — сказала она, кивнув в подтверждение, чтобы он лучше ее понял.

Старик ее послушал и откусил. Первый раз очень нерешительно, но потом уже с удовольствием зачавкал бананом.

— Сладко, гостинец, мягкое... — довольно сказал он, когда покончил с бананом.

— А Николай где живет? — вновь приступила к расспросу Анфиса.

— Не знаю и никогда не знал. Колька-засранец, когда ему нужно, сам приезжает, — ответил старик.

Анфиса сразу поняла, что он говорит правду. Ему действительно ни к чему знать про своего племянника, он живет жизнью старого больного человека.

— Мне сказали, что он после лечения заезжал к вам...

— После дурдома-то был. Конечно, помню. — Старик захихикал.

— Вы знаете, что он там был? — удивилась Анфиса.

— Конечно. — Старик вновь захихикал. — А мы все там были: и папанька наш, и я, и братан мой... Только Колька-поганец, ишь ты, решил природу перехитрить... Не пациентом, а врачом стать. Да не тут-то было. Она, — он поднял многозначительно палец вверх, — свое все равно возьмет. От нее не убежишь... Так что Колька тоже был.

Говорил он в этот момент абсолютно здраво, как будто рассудок к нему вернулся. Даже ощупывать себя перестал.

— А где он сейчас работает, знаете? — Анфиса не надеялась получить ответ, но все же спросила.

— Конечно. Я работал, братан работал, и Колька работает. А почему ему не работать? — вдруг спросил он.

— А где — он вам не говорил? — спросила Анфиса.

— В морге, покойников режет, хи-хи, — старичок перекривился. — Берет и режет. Берет и режет... Вот так, — он взмахнул рукой, и Анфиса резко отпрянула. Во угодила в квартиру!

— Патологоанатом? — спросила она.

— Ага. Анатом. Берет и режет. Покойников. А может, и не только покойников... — он многозначительно замолчал.

Анфиса уставилась на него.

— А чего, — пожал плечами старик. — Ему нравится резать, да. А иначе чего... Хи-хи... Берет и режет...

Рассудок вновь оставил стариками его руки запрыгали по телу.

— А денежку дашь? — спросил он Анфису.

— Дам, конечно. — От последних его слов Анфисе стало совсем не по себе. Она решила, что делать здесь больше нечего, пора уходить. Достав связку бананов, она их все очистила и, найдя в куче барахла старую газету, сложила на нее бананы.

— Это ешьте, — показала она старику.

— Вкусное, гостинец, мягкое... — повторил он и сразу же стал жевать банан. — А денежку дашь?

Анфиса достала из кошелька бумажную купюру и протянула старику.